«Нет, Шелла, у меня не все в порядке. И никогда не будет. По твоей милости, дорогая сестренка».
Если бы дело происходило лет пять тому назад, я бы взял поднос и вывалил содержимое сестрице на голову. Если б это было вчера, я бы наорал на нее, крик стоял бы до небес, пока я объяснял ей, как лихо и ловко она разрушила мою жизнь. Но сегодня было сегодня, и я изменился. Я стал задумываться о будущем.
– А разве тебе не надо готовиться к собственным испытаниям? – спросил я, надеясь сменить тему.
Шелла разжала кулак и показала золотой диск.
– Поединок был сегодня утром. Я едва не послала старого дурака Осья-феста подальше, когда он поставил против меня Инерис. Да она самая слабая ученица в нашем потоке!
«Нет, теперь уже не самая слабая», – горько подумал я и перехватил взгляд Шеллы. Она смотрела на меня как на калеку.
– Я в порядке. Спасибо, что спросила.
Она открыла рот, но ничего не сказала. Я подождал пару секунд, надеясь, что появится какой-нибудь жук и влетит ей в глотку. Наконец Шелла проговорила:
– Ты в порядке?
Я кивнул и похлопал себя по левой стороне груди.
– Сердце бьется, как и должно.
На самом деле я не знал, так ли это. Возможно, оно билось в обратную сторону. Или еще что-нибудь в этом роде. Я поднялся, открыл платяной шкаф и принялся рыться в нем в поисках свежей рубашки.
– Правда, Шелла. У меня все отлично, но есть некоторые важные дела. Так что если ты не возражаешь…
– Твоя магия угасает, Келлен. Скоро она исчезнет совсем. И ты говоришь, что у тебя все отлично?
Я не ответил. Она пыталась навязать мне бой. В мире Шеллы бой – это возможность показать, как она сильна. Поединок воли, который она выиграет, а потом великодушно объявит, что конфликт исчерпан. Боль и гнев можно позабыть. Шелла была моей сестрой и входила в число трех людей, которых я любил сильнее всех на свете, но я не хотел просто «подраться и забыть». Я знал, как нужна мне помощь сестры, и все же сейчас не мог даже смотреть на нее.
Я поменял свою вчерашнюю пропыленную рубашку на другую – из темно-серого льна; она подходила и к вечернему небу, и к моему настроению.
– И что за такие важные дела у тебя сегодня вечером? – спросила она, лениво ковыряя вилкой мою еду. – Они, случайно, не связаны с серой мышкой, которая сегодня приходила и спрашивала о тебе?
– Серой мышкой?
– Ну, той нескладной девчонкой из твоего класса. С таким остреньким личиком. Нефи… Ниф…
– Нифения? – переспросил я. – Она вовсе не нескладная! Она самая… – Я осекся, увидев самодовольное выражение на лице Шеллы. Нет уж, я не дам ей еще один повод надо мной потешаться. Я отвернулся, и взгляд упал на колоду карт, лежавшую на прикроватном столике. Я подошел и взял колоду, чувствуя, как карты мягко скользнули в мою ладонь.
– Мне надо идти. Отец сказал, что я должен вернуть это Фериус Перфекс. Немедленно.
Шелла оставила в покое еду и обернулась ко мне; ее лицо вдруг стало очень серьезным.
– Нет, он велел послать слугу. Тебе надо держаться подальше от этой женщины, Келлен. Люди говорят, что она шпионка дароменского короля. Пришла, чтобы повлиять на выборы следующего Верховного мага клана.
– Им станет отец, – машинально сказал я.
– Разумеется, им станет отец. Так почему же эта Фериус здесь до сих пор? Чего она хочет?
– Не знаю, – ответил я, сунув колоду в карман рубашки. – Спрошу ее, когда увижу.
Я уже собирался открыть дверь, когда она открылась сама. На пороге стоял отец. Его высокая фигура, освещенная лампами в коридоре, отбрасывала длинную тень. Отец протянул руку. Он держал свернутый в трубку пергамент, запечатанный черным воском.
