Вернулся Виланд, протянул капитану маленькую шкатулку. Олквин открыл ее и вытащил покрытый ажурной резьбой костяной флакон.
– Танбик предупредил – не больше трех капель, – уходя, напомнил дежурный. – После всего дать ей молока и тепло укрыть.
– Знаю, – кивнул Бенвор. – Скажи Малеане, пусть подождет с обедом.
– Может, я сначала все-таки поем? – торопливо вставила Джелайна.
– Вам это не поможет, – разочаровал ее Олквин.
Он попытался напоить пленницу, но та принялась мотать головой, плотно сжав губы.
– Держи ей голову, – велел капитан писарю, разжал женщине зубы и капнул – раз, другой, третий… Пленница протестующе замычала.
– Да, наверное, невкусно, – ехидно согласился писарь, отступая назад. – А теперь подождем.
– Через минуту, – объявил Бенвор, неторопливо закрывая и пряча флакон, – вы все расскажете. Вы не сможете ничего утаить, поведаете даже то, о чем вас не спросят. Поверьте, за предстоящие пять-шесть часов вы тысячу раз пожалеете о том, что не стали говорить сами. А потом, когда наступит похмелье, вы пожалеете еще сильнее.
– Надо было предупредить до того, как поить, – нервно проворчала пленница.
Олквин удивился.
– Хотите сказать, что если бы я объяснил вам это раньше…
– Конечно! Да я же все равно говорила правду!
– А-а, милорд, – махнул рукой писарь. – Не надо. Подождем.
Вскоре Джелайна заерзала и стала глубоко дышать, словно пытаясь унять тошноту.
– А теперь, – произнес Бенвор, – рассказывайте. Кто вы? Откуда? Где и чему обучались и кто именно вас тренировал? Кому служите? Каким образом попали сюда? Что вам поручено разузнать и сделать в наших краях? И подробно, как можно подробнее. Вплоть до разговоров, суждений и ваших собственных вопросов и догадок.
Женщина забилась в веревках, с ужасом уставившись на капитана и кусая губы. Олквин покачал головой.
– Не сопротивляйтесь, это бесполезно. Давайте. С самого-самого начала, сколько помните. Мы не торопимся. – И усмехнулся, положив ногу на ногу. – Этот вечер, леди, я целиком посвящаю вам.
Джелайна обмякла – вся разом. Капитан удовлетворенно кивнул и развязал ее. Обессиленная пленница даже не пыталась шевелиться, только с отчаянием уставилась в потолок. Слова рвались наружу помимо ее воли. Вскоре она устала противиться этому и начала долгий ошеломляющий рассказ.
С начала – так с начала. Джелайна Мэри Анерстрим. Номинальный возраст – тридцать один год. Общий отсчет, вместе с суммарным фактическим, – сорок семь лет. Это не шутка. Я работаю в TSR, у нас это обычное дело. Мы – те, кого именуют time-spatial raiders [1], или, на жаргоне Патруля, «червяки».
Что бы там ни утверждали писаки и киношники, это вовсе не фантастика. Технология, которую принято называть «машиной времени», открыта довольно давно, но обывателям о ней ничего не известно, и, надеюсь, она никогда не попадет в нехорошие руки. Патруль Времени не только обстоятельно изучает прошлое, но и следит за тем, чтобы в наши дни технология оставалась тайной за семью печатями.
В Патруль приходят раз и на всю жизнь. У каждого из этих парней в мозгу сидит по восемь микрочипов, зорко следящих, чтобы патрульный при любых обстоятельствах не изменил своему долгу. Огромнейшая ответственность, привычка десятки раз просчитывать наперед каждый, даже малейший, шаг, отсутствие права на ошибку… Сложная работа, которую они сами гордо считают миссией своей жизни. Подозреваю, что восемь девайсов играют в этом убеждении далеко не последнюю роль.
