А теперь… А теперь он стоит рядом и стучит зубами. Я поежилась. Прочь дурные мысли. Навязчивый демон кого угодно в могилу сведет, а такое пожарище любого героя стучать зубами заставит. Не стоит накручивать себя.
– Ты в порядке? – я взяла его за руку, – в больницу нужно?
– Нет. Одеться бы, – он опасливо заозирался по сторонам, ища глазами припаркованный во дворе автомобиль.
– Возьми, сынок, а то стыдно, – я обернулась на голос и увидела баб Варю с первого этажа, которая протягивала Егору треники и тельняшку – дедово наследство. Я усмехнулась, представляя своего мужчину в этом наряде.
Он поморщился, но выдавил из себя благодарную улыбку, а затем быстро оделся.
– Спасибо.
Со стороны подъезда к нам направлялись двое полицейских – один высокий и тощий, как хлыст. Даже фуражка на его голове казалась тоньше и выше, чем она есть на самом деле. Второй – приземистый колобок с пивным брюхом.
«Дон Кихот и Санчо Панса», – подумала я, наблюдая за комичной картиной их передвижения.
Тощий вышагивал строевым маршем, широко размахивая рукой. А пузатый семенил за ним, едва поспевая и постоянно поправляя сбивающуюся набок фуражку.
– Ваша квартира? – Тощий метнул на Егора равнодушный взгляд.
– Нет.
– Ваша? – Он посмотрел на меня.
– Да.
– Фамилия, имя, отчество, паспортные данные, пожалуйста, – заговорил он словно робот, – Саня, протоколируй.
Толстый достал из увесистого портфеля протокол, присел на одно колено, а на второе положил свой саквояж в качестве стола.
– Протоколирую.
– Констанеску Аурелия Робертовна, родилась семнадцатого апреля 1986 года в Кишиневе, зарегистрирована по адресу: улица Защитников Родины, дом 2, квартира 18. Квартира в собственности банка «Амекс-финанс». Вот паспорт. Что еще? – Я протянула им документ, который пузатый внимательно изучил и вернул обратно.
– Спиртное в квартире распивали? Курили? Травка? – тощий задавал вопросы, даже не ведя бровью, словно ему было с нами до жути скучно.
– Какая травка? – вспылил Егор, – вы не видите разве, что мы в нижнем белье. Спали уже, когда пожар начался. Еле ноги унесли!
– А вы кто? Муж?
– Какой еще муж? – На лице моего мужчины появился неподдельный испуг, похлеще того, что я видела на мосту, или в момент начала пожара. Что это? Боязнь расстаться с холостой жизнью или неприятие меня в качестве законной жены?
И вновь эти предательские мысли, словно черви, начали грызть меня. Чтобы отвлечься от них я перевела взгляд на пыхтящего на корточках «Саню».
– А если не муж, то кто? – не унимался тощий.
– Какая разница кто? Вы у нас полиция нравов или просто полиция?
– Понятно, – резюмировал страж закона. – Саня, пиши: на момент начала пожара гражданка Констанеску находилась в квартире со своим любовником… Как вас, кстати? – он вопросительно посмотрел на Егора, меня же от его слов передернуло.
Вот вроде и воспитание у меня не пуританское, и девушка я не застенчивая, и мужчины в жизни были, а слово «любовник» резануло слух так, что неприятные иголки стыда впились в мою кожу по всему телу.
И дело даже не в стыде, а в том, как спокойно отреагировал на этот эпитет Егор. Он даже не подумал отстоять мою честь, сказать что-то благородное, достойное джентльмена – наподобие «я не любовник. Я жених».
Судя по выражению его лица, он вполне согласен с тощим в этом определении. И оно его вполне устраивает. Но не меня.
Во мне словно что-то взбунтовалось. Я смерила Егора дерзким взглядом и громко, так, чтобы слышали все собравшиеся зеваки, заявила:
