– По поводу? – вопрошает она, с невозмутимой улыбкой.
Какая же она все-таки умница с этой своей способностью спокойно улыбаться, даже в состоянии полной ж…ы!
– По поводу?! Вы меня сейчас спрашиваете об этом?! Я Вас неделю назад ставила об этом в известность. И уже тогда это было «critical», очень «critical»! И Вы сейчас меня спрашиваете!
– Прости, но так много инфы в последнее время. Можешь напомнить?
У неё привычка во время разговора брать собеседника за край одежды. Я сейчас не в своем ультрамодном костюмчике, я сейчас в каком-то бесформенном вязаном балдахине, как и она. Поэтому она берёт меня не за воротник, а за край рукава, и начинает внимательно разглядывать его, словно изучая структуру вязки. И я невольно переключаю на это своё внимание. И вот уже образ взъерошенного Баталова с огромными от негодования глазами сменяется мыслями о том, сколько изнаночных петель следует за двумя лицевыми петлями в вязке моего рукава. Я продолжаю говорить про энергетиков, но уже без излишней эмоциональности:
– Энергетики должны выйти с нашим вопросом на своё правление. Правление в понедельник. Уже в понедельник. А сегодня пятница, если Вы помните. При этом у них проблемы. Аудиторы выкатили им замечания по нашему проекту, и они, то есть, мы должны обоснованно ответить на все их замечания. Без нашего «успокоительного» ответа на замечания аудиторов они не смогут выйти на правление. Если не пройдут правление в понедельник, они не уложатся в поставленные им сроки. И акционер… Вас убьёт, – подытоживаю я, окончательно убедившись, что за двумя лицевыми петлями следует три изнаночных.
Елена оставила мой рукав, задумалась, видимо, представляя, как акционер будет «убивать» её. И поскольку угроза эта такая же реальная, как то, что завтра наступит утро, она вынужденно переходит к конструктивному диалогу.
– Да, я понимаю. И припоминаю, что у их аудиторов, действительно, серьёзные замечания. Над ними нужно хорошо поработать. Ты, конечно же, всё красиво напишешь. Но тебе нужна суть. И чтобы эта суть не противоречила нашим текущим переговорам с партнером…
Я молча слушаю ход её мыслей, успокоившись, что она наконец-то ощутила всю серьёзность.
– Но я так занята, немыслимо занята, – продолжает Елена. – Сегодня до конца дня я точно не выберусь… А завтра у меня целый день встреча с Тарановым в их офисе…
Она уже было решилась отрицательно мне ответить, но тут картинка об «убийстве» акционером опять всплыла в её многослойном мозге, и она повелась.
– Если только… ты не придешь завтра в офис к партнерам, и я, в перерывах обсуждений с Тарановым, не попробую обсудить с тобой нашу позицию по энергетикам. Знаешь, мы ведь завтра должны с Тарановым окончательно выработать все альтернативные варианты и представить на согласование акционерам…
…С момента, как она произнесла Его имя, как будто острый светлый луч пронзил меня с макушки и до пяток. Охватил каждую клетку своим золотым излучением. А потом, когда она сказала «придешь в офис», ударная доза адреналина ворвалась в кровь, сметая всё на своем пути. Сердце заколотилось, заколотились виски, и румянец предательски полез на лицо…
Я делаю над собой нечеловеческое усилие, чтобы казаться равнодушной, чтобы продолжать дальше членораздельно изъясняться.
– Конечно, я смогу подойти к ним в офис. Когда будет лучше? Мне кажется, с утра. Я тогда к десяти подойду?
