Однажды, чисто ради любопытства девушка поинтересовалась, отчего Малюта не разубеждает ее, не отговаривает. Она же откровенно говорит, будто планирует убийство, причем, не одно. Как только директриса, не выдержав напора, рассказала настырной девчонке подробности ее сиротства, Оля решила, накажет каждого, кто был в этой истории. Все они виноваты, что мамы не стало.
– А смысл? Если я начну отговаривать, ты передумаешь? Успокоишься и окажешься от своих планов? Не будет такого.
– Они погубили ее. Понимаешь?
– Нет, не понимаю. Погубила себя она сама. У нее был выбор. Могла оставить твоего отца и начать новую жизнь. Могла оплакивать до конца дней, коль так уж любила, но не бросать тебя одну в этой гребаной действительности. Однако, она решила уйти, не заботясь о маленькой дочери. Это мое мнение.
Ольга тогда сильно разозлилась, убежала и почти неделю не разговаривала с учителем. Приют на тот момент остался позади, училище тоже. Днем она работала швеей, ночью в автомастерской у знакомого Малюты. Он вообще крайне настойчиво заставлял ее максимально разбираться в автомобилях.
– Хочешь что-то сделать, делай хорошо. Твои планы должны осуществиться так, чтоб для тебя не было последствий. Иначе это просто дурость.
Более того, во многом Малюта помогал ей лично, как, например, было с реализацией плана по устранению Никиты. За это она была ему благодарна безумно. Пожалуй, в понимании Ольги, такой и должна быть настоящая близость душ, когда твой человек скажет тебе, что убил, а ты приедешь и, не задавая вопросов, поможешь ему спрятать трупы. Хотя, девушка знала наверняка, Малюта не одобряет ее стремления к мести.
Вот и в тот момент, когда она сообщила ему о найме семьей Соколовских, мужчина лишь головой покачал и тихо цыкнул сам себе под нос. Однако, потом, все же, не выдержал.
– Пойдешь к ним, привяжешься. Сейчас они для тебя лишь цели. Чёрные безликие силуэты. Что ты испытывала, когда затея с одним из близнецов почти провалилась? Когда он не погиб, а только сел в инвалидное кресло? Злость. Так? Потому что ты не видишь в нем человека. Он – мишень. Как и остальные. Если каждый день будешь рядом, начнешь смотреть иначе. Они станут для тебя людьми. Стрелять в цель не страшно, стрелять, когда на тебя смотрят глаза, почти невозможно.
Вот все, что Малюта сказал Ольге, когда она собиралась в дом Соколовских. Отговаривать, как обычно, не стал.
Теперь, забрав зареваную, мокрую насквозь девушку, хотя она ему не звонила, учитель просто сам приехал к этой остановке, будто внутренним интуитивным навигатором чувствовал свою воспитанницу, он, впервые за все годы знакомства, читал ей нотации.
– Ты же не как остальные. Если полюбила, то это все, до конца. Жить то как будешь? Главное, твоя месть совсем бестолковая вышла. Ни покоя душе, ни забвения прошлому.
– Что ж ты не переубедил меня?
– Уже говорил и снова повторю, это было бессмысленно. Тебе нужно пройти свой путь самостоятельно. Даже если бы отказался учить всему, что знаю сам, ты все равно на него встала бы, но только совсем испортив себе жизнь. Посадили бы еще после того пацаненка, который попал под жернова твоей ненависти первым. Тебе обязательно нужно все это пережить. Два пути, либо доведешь свою месть до конца, а потом загнешься под тяжестью сожалений, которые рано или поздно все равно придут. Либо осознаешь, никто ни в чем не виноват, у каждого свой путь и свой выбор. Как мы видим, вселенная приготовила для тебя второй вариант.
