Не спросив, чего я хочу, Леша на свое усмотрение выбирает игру. После обнимает за талию, горячей рукой касаясь открытого участка кожи, и ведет в нужную нам локацию. Молча помогает надеть обмундирование, потому что знает, что я не понимаю во всех этих датчиках абсолютно ничего. В завершении щелкает по носу и надевает виртуальные очки.
— Эй, — взвизгиваю, потому что, собственно, какого фига.
— Ни эйкай, мелочь, — он смеется, а я кайфую, слушая его смех.
Три.
Мы стоим в шаге друг от друга.
Два.
Наши спины соприкасаются. Дыхание сбивается и хочется совсем не играть.
Один.
Бой начинается.
Нам двоим предстоит выстоять перед зомбаками, внезапно появляющимися со всех сторон. Я стреляю без разбора, иду непонятно куда и непонятно зачем. Смех вырывается из меня, заполняет пространство вокруг. Нам смешно, мы переговариваемся, строим план захвата какой-то башни, на которую показал Леша. Я совершенно ничего не понимаю, хоть и пытаюсь вникнуть в игру. Все, на что меня хватает, так это менять виртуальное оружие и смотреть, как она разносит зомбаков. Особенно меня впечатляет электрошокер, они так смешно дёргаются при ударе током. А еще они все разные, нет ни одного похожего. За время в игре я ни разу не отгадала, кто из зомбаков взрывается. Еще есть охотники — особо сильные мертвецы, способные передвигаться с огромной скоростью и обладающие невероятной силой. Мне нравится их мочить больше всего, наверное, потому, что в этот момент Леша находится рядом и прикрывает.
— Сдаюсь! — смеюсь, стягивая с головы очки и распутывая провода.
— Поехали отсюда.
— Куда?
— Обедать, — берет меня за руку и, легко ее сжав, направляется на выход из «Притяжения».
На этаж выше мы поднимаемся, не расцепляя рук. На эскалаторе Леша замечает у меня выбившуюся прядь, усмехается и, касаясь шершавыми пальцами виска, убирает за ухо. Я улыбаюсь, мечтая, чтобы как можно скорее мы заняли столик и поговорили уже о нас. Я чувствую, что нравлюсь ему.
— Пасту в сливочном соусе с лососем, чизкейк с белым шоколадом и бокал белого вина, — делаю заказ и протягиваю меню официанту, возвращая все свое внимание к Леше.
Он улыбается какой-то странной улыбкой, качает головой и произносит то, что навсегда убивает во мне мечту о нас.
Нас никогда не будет.
Потому что для него я все еще мелкая.
— А мне, пожалуйста, ризотто с грибами, кофе без сахара и девушке вместо вина свежевыжатый ананасовый сок. Она несовершеннолетняя.
Шах и мат, Вячеслава.
Раскатала губу, а теперь получай.
Сжимаю кулаки и опускаю взгляд на скатерть, до сих пор не веря, что это случилось. Несколько минут назад он держал меня за руку, его взгляд обещал, что все будет хорошо, ну, или это просто игра моего воображения. Скорее всего последнее. Мне просто показалось.
— Ты не мог этого сделать, — усмехаюсь, поднимая на него взгляд.
Я должна убедиться, что его глаза холодны, словно айсберг в океане.
— Тебе нет восемнадцати, так что это не обсуждается.
Сложив руки на стол, он спокойно смотрит на меня. Отворачиваюсь к окну, пряча боль в глазах. Слишком тяжело сейчас находиться рядом с ним и не понимать его. Сначала да, теперь нет. Такое чувство, что он сам не знает, чего хочет, и ребенок среди нас он, а не я.
— Леш, за что ты так со мной? — касаюсь его руки, сжимаю.
Преодолев себя, снова смотрю на него. Он виновато отводит взгляд в сторону, делает глубокий вдох, и я понимаю, что все. Это конец.
