Я не держу ее, позволяю сделать выбор. Считаю, что нам обоим не стоит увлекаться подобным, особенно на глазах ее родителей.
Меня хватает на пару минут.
«Придурок, — рычу, смотря на крем в своих руках. — Она же сгорит на солнце».
Порой я отказываюсь понимать ее. Она не похожа на девушек, которых я встречал раньше. Я часто сравниваю ее с кем-то из них, она всегда лучше. Никогда не скандалит, лишний раз старается не показать своих слез. Все меняется, когда я начинаю ее цеплять, понимая, что перехожу грань, за которой нас не ждет ничего хорошего. Мне проще ее оттолкнуть, причинить боль, чем объяснить, почему мы не можем быть вместе.
Она идеальна.
Во всем.
Ее взбалмошный, избалованный характер всего лишь маска, которой она вынуждена пользоваться в обществе таких же золотых ребят, как она. На самом деле она другая. Добрая, милая. У нее прекрасное воспитание, она излучает добро и заражает им всех вокруг. Ей плевать на разницу в социальном статусе.
И то, что я бедный, ее мало волнует. И то, что я ничего не могу ей дать, тоже.
Славу нахожу на шезлонге. В душе поднимается тепло от одной только мысли, что она не сбежала в каюту. Не стала прятаться и наглядно демонстрировать, как сильно я ее обидел. Маленькая сильная женщина, но не моя.
Присаживаюсь на корточки рядом с шезлонгом и, взяв в руки пляжную шляпу с широкими полями, кладу ей макушку.
— Не снимай, пожалуйста, — вылетает из меня хрипло. — Голову и так напекло.
Глаза скользят по девичьей фигуре, руки чешутся, мечтая о большем. Обнять, прижать к себе и заявить на весь мир, что она моя.
Мечта идиота, ага.
— Спасибо, — тихий шепот — элементарная благодарность, а по мне будто разряд тока пустили.
Прикрываю веки, мысленно готовясь к очередной схватке с самим собой. Слава почти обнажена, на ней только крошечные бикини, едва прикрывающие ягодицы. Делаю глубокий вдох, открываю глаза и тянусь к тюбику с кремом. Немного выдавливаю на ладонь, касаюсь поясницы. Кожа бархатная, теплая. Сжав губы, веду рукой вверх, пальцами касаюсь острых ключиц, спускаюсь вниз, к пояснице.
Тело горит, словно меня окунули в вулкан. Хочется плюнуть на все и дать волю порочным желаниям. Притяжение. Оно так губительно и так маняще одновременно.
Я настолько увлекаюсь невинным массажем, что перестаю замечать, как он перерастает в нечто большее. В неизбежное. Рука плавно скользит от щиколотки по внутренней стороне бедра вверх, ложится на ягодицу и сминает. Слава протяжно вздыхает, отрезвляя меня окончательно.
Отдергиваю руку, будто получил ожог.
— Какого черта? — выдыхаю сипло, ожидая ответа.
Вместо долгожданного ответа Славы прогибается в спине, напоминая кошку, и едва слышно шепчет:
— Левую. Ты забыл натереть левую.
Смотрю на нее и офигеваю от присущей ей наглости. Я тут едва не совершил грехопадение, а она смеет что-то говорить про левую ягодицу. Сумасшедшая девчонка. Просто невероятно, какая она сумасшедшая.
Сжимаю кулаки и смотрю вниз, взглядом натыкаюсь на босса. Расстояние между нами приличное, но это не мешает мне придумывать собственную погибель. Цепкий взгляд босса пробирает до костей, пугает своей решительностью. Психанув, накидываю на Славу полупрозрачную накидку и в который раз срываюсь, не забывая позволить себе лишнего.
Мудак, ага.
— Мелкая, приведи себя в подобающий вид, — шепчу, обойдя Славу с другой стороны, и, наклонившись к уху, нагло сжимаю ягодицы, оставляя отпечаток. — Родители проснулись.
