А кто-то, как я, был в недоумении от происходящего.
Какой бы сильной я ни казалась со стороны, в душе я хрупкая и ранимая девушка. Мои силы на исходе, я устала бороться за то, что никогда не будет моим.
Я научусь жить без него.
16. Глава 15 - Мечты сбываются…или Иди ты к черту!
Слава
— Глупая Слава, что же ты творишь?
Сжимаю кулаки и топаю ногой. Время три часа ночи, а я, как ревнивая жена, слоняюсь из угла в угол, ожидая появления блудного мужа.
— Слава, Слава, как ты могла? Обещала же себе быть сильной, а сама? Сдулась, как воздушный шарик, — разговор с самой собой не успокаивает. — Может, Милу разбудить? — кидаю взгляд на дверь Милкиной комнаты и трясу головой, понимая, что так станет только хуже. — Ну уж нет.
Мила спит, она устала до такой степени, что ее и танком не разбудишь. Да что там танком, в сознание ее даже двойняшки не смогут привести. В этом плане она сто процентов заслуживает памятника в свою честь. Потому что я не знаю ни одного человека, которому сон будет важнее здоровья.
В прошлом году, когда Милана ночевала у нас, попытки двойняшек разбудить ее с утра пораньше пали крахом. Я сидела, наблюдала за происходящим и еле сдерживала смех. Было видно, что Арсений с Алисой старались, рисуя усы Гитлера и брови Брежнева. Милы хватило только на то, чтобы открыть один глаз, пригрозить кулаком и снова завалиться спать, уткнувшись носом в подушку.
— Охренеть, — сказал тогда впервые Арсений.
Посмотрев друг на друга, двойняшки расплылись в хитрых улыбках, развернулись и покинули мою комнату. В ожидании шоу я устроилась поудобнее в кровати. В тот момент я жалела лишь обо дном — под рукой не было попкорна.
Алиса с Арсением подкрались незаметно. Аккуратно приподняли одеяло, под которым, скрутившись в комочек, сладко посапывала Милана, и запустили хорька. Хорька, которого Мила до жути боится. Она боится всех, кто имеет близкое отношение к хорькам. В детстве ее укусила крыса, оттуда и пошла нелюбовь.
Сделав дело, малышня забралась ко мне и с предвкушением уставилась на кровать, на которой спала Мила. Я с предвкушением наблюдала за ситуацией, краем глаза следила за малыми. Они сидели ближе к двери, так… на всякий случай. Мила дернулась раз, малышня подобралась ближе к двери. Два, Алиса схватилась за ручку. В третий раз послышалось неразборчивое мычание из-под одеяла, Алиса приоткрыла дверь. В четвертый раз я едва не оглохла, в комнате стало слишком громко. Мила подскочила на кровати и давай отплясывать танец древних африканцев. Мне она напомнила ведьму из фильмов ужасов, о чем я ей и сказала, после того как отсмеялась.
— Я прибью их, — визжала обиженная на детскую выходку Мила.
…Минутная стрелка с витиеватым узором ползет медленнее черепахи, внутри с новой силой разрождается страх. Время три, а его комната девственно пуста. Сославшись на важные дела, Леша оставил нас одних и ушел, не дойдя до ресторана. Нам пришлось ужинать вдвоем.
Прикусив до боли губы, сажусь в кресло и впиваюсь ногтями в колени. Надежда, что физическая боль заглушит душевную, тает, словно снег на солнцепеке, когда я слышу щелчок дверного замка. Резко подорвавшись с кресла, с опаской смотрю в сторону двери. Я вижу его. Лунный свет, попадающий сквозь окно, позволяет рассмотреть мужчину, еле стоящего на ногах.
При виде него сердце замирает, дышать становится тяжело. Я боюсь лишний раз пошевелиться, чтобы ненароком не привлечь его внимание. Сжимаю полы халата и опускаюсь в кресло, мысленно ликуя, что меня не видно. Лунный свет окутывает только часть комнаты, другая — сплошь потемки.
