А ведь я не пью.
Для меня алкоголь - табу. Что же вчера пошло не так?
Психанув, поднимаюсь с кровати и держу путь к мини-бару. Вчера днем в нем была вода, надеюсь, что она и сейчас там есть. С улыбкой достаю охлажденную бутылку воды, выпиваю. В памяти пытаюсь отыскать картинки вчерашнего дня, но все тщетно. В голове пусто. Ни единого намека на вчерашний вечер.
Еще бы ощущение неизбежного пропало, и вообще все было бы идеально.
Последнее, что я помню, так это общую гостиную номера люкс. Мы собирались на ужин в один из лучших ресторанов Парижа, получивший славу благодаря молекулярной кухне. Я не знаю, что это такое и с чем это едят, но, по славам Славы, мне это должно понравиться.
Только вот понравилось мне совсем другое.
Услышав шорох за спиной, я обернулся. Это стало моей фатальной ошибкой.
Слава.
Маленькая и хрупкая, она стояло около двери в свою комнату и смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Дымчатый макияж подчеркивал насыщенно-зеленого цвета глаза, а помада цвета черной вишни сводила с ума. Мне хотелось подойти к ней, схватить за волосы и поцеловать. Хотелось не видеть маленького черного платья, не смотреть на длинные ноги, которые благодаря высоким шпильками, стали еще длиннее.
Я в очередной раз едва не сорвался.
Я думал, что хуже открытой спины и выпирающих позвонков, которых до жжения в губах хотелось поцеловать и сосчитать, ничего быть не может. Оказывается, еще как может. Стены лифта давили, девушка, стоящая впереди меня, пахла так сладко, что я начал сходить с ума. Сжал кулаки, стиснул зубы и впился взглядом в табло с цифрами этажей. Я не хотел ее видеть, не хотел ею дышать.
Но я видел ее, она стояла передо мной. Я дышал ею. Аромат нежной розы — ее любимый. И мой тоже.
Я начал понимать, что цепь, на которую я себя посадил добровольно, слишком слаба. И если я сейчас не исчезну, то сорвусь. Поэтому, как только двери лифта разъехались в стороны, я поспешил покинуть удушающе пространство маленького лифта. Мысль, что Славе восемнадцать лет выжигала изнутри все живое. Я погряз в ней, и с каждым днем мне становится все хуже и хуже.
Я думал, что несколько часов в баре вернут меня в равновесие. В очередной раз я поставлю на чашу весов наше сомнительное возможное будущее и решу для себя, что будет правильно не лезть к принцессе. Не ее полета я птица.
— Виски. Двойной, — сказал я бармену и полез в карман за телефоном.
После пятого бокала и сотой фотографии со Славой я понимал, что меня по-прежнему от нее ведет. Еще один неосторожный шаг, необдуманное движение в сторону друг друга, и я сорвусь. Грехопадение обоих неминуемо.
Не помню, сколько я вылакал виски. Да, если честно, не особо и хочется вспоминать. Достаточно того, что голова по-прежнему раскалывается и память подкидывает странные картинки. Вспомнив блондинку в ультракоротком платье, я брезгливо морщусь. Меня никогда не впечатляли девушки легкого поведения, но еще больше я не понимал парней, которые велись на этот лохотрон.
— Вот же… — чертыхаюсь, понимая, до чего я вчера на пьяную голову докатился.
Вчера я пытался вытравить из головы Славу. Пытался сделать это в грязном сортире французского паба с легкодоступной блондинкой. Девушка упиралась руками в раковину, выгибала спину и стонала, а я тупо представлял на ее месте Славу.
Мудак. По-другому и не скажешь.
— Во дела, — усмехаюсь, осматривая себя в зеркале на предмет целостности.
