Давид положил свои ладони чуть выше рук друга. Он тоже прижался ко мне всем своим телом так, что головокружительный аромат недавно полюбившейся мне ни с того ни с сего вишни окончательно растворил меня в этом безумии. Как я завтра буду смотреть им в глаза? Плевать! Я ведь хотела, чтобы сегодня мне было хорошо, было весело. С последним пока сложно, но вот удовольствие точно присутствует.
22. Глава 21. Давид
Ее глаза цвета весны смотрят в мои такие же, только темнее. Соня расслабленно откинула голову на грудь Феликса, меня обняла за шею руками и потянула к себе еще ближе. В момент, когда ее губы коснулись моих я так же, как Лекс недавно, пожалел, что связался с этим договором. Тогда мы бы не встретились с этой девчонкой, вскружившей голову двум взрослым опытным мужикам. Я безцеремонно завладел ее ртом. Малышка совсем не умеет целоваться, но это только придает огня этой безумной ночи. Там ведь ничего не написано про поцелуи, успокаиваю себя. Мы и так перешли все границы дозволенного, и старший Дрейк свернет шею посмевшим тронуть его дочь козлам.
Я дергаю девушку на себя забирая у друга. Одна рука на талии, вторая уже путается в длинных светлых волосах. Впускаю ее язык к себе в рот, Софи учится, пробует меня на вкус, облизывает губы, осторожно сжимает зубами, как делал недавно я. Краем глаза вижу, как Феликс не дает Марку и Филиппу подойти к нам слишком близко, чтобы все испортить. Он что-то втолковывает им размахивая руками. Дочь Кравцова мнется рядом с любопытство глядя на жадно целующуюся парочку.
— Стой, — прерываю это легкое безумие. Губки Софии припухли и покраснели сильнее. Это вызвало у меня довольную улыбку, погладил их пальцами, убрал за спину растрепавшиеся волосы. — Все хорошо? — кивает — Извини, — говорю на ухо, чтобы услышала в окружающем шуме. — Нельзя так. Это больше не повторится, — я будто начинаю трезветь и последствия этой выходки представляются более ярко. Вместо того, чтобы ее охранять, мы соблазняем. Супер! И коловой стояк в штанах самое яркое тому подтверждение.
— Извини?! — она делает огромные глаза, дергается назад, но я не отпускаю. Ее брат это видит, отталкивает Лекса и направляется к нам.
— Пусти ее, — говорит зло Филипп. — Не видишь? Твой язык не произвел на ее рот должного впечатления! — он берет девушку за руку, второй хватает ее подругу и ведет обеих к барной стойке. Лекс ржет, машет головой в их сторону, и мы идем следом. А что делать? Оставлять одних нельзя.
На стол встает целый отряд из бутылок с пивом. Марк открывает их для Сони и Алисы, я заказал себе джин с тоником и присел чуть подальше, чтобы не мешать ребятам выяснять отношения. София стреляет в меня глазами, лезет в передний карман джинс Марка, что меня дико коробит. Достает оттуда пачку сигарет, закуривает прямо здесь втягивая в легкие горький дым. Ее пальцы дрожат, Фил с перекошенным лицом орет на старшую сестру. Мы больше не вмешиваемся. Лекс хотел, но я не пустил. Не наше дело, семейное. Разберутся сами.
— За нами следят, — друг усаживается на соседний стул.
— Видел еще по дороге, — говорю ему. — Не дергаемся, номера я запомнил, завтра отчитаемся перед Дрейком, он своим безопасникам передаст.
— Что ты ей сказал? — смеется он. — Что после ТАКОГО поцелуя, — играет бровями. — Девчонка от тебя сбежала.
— Правду. Что этого больше не повторится, — делаю глоток освежающего напитка.
