– Да какое отношение он имеет к арбитражному управляющему? – Отец готов был рвать на себе волосы, не веря в происходящее и только что услышанное.
– Прямое! – Галина Николаевна мягко положила руку на плечо мужа. – Он знаком с ним. Здесь завязано многое: твои долги, которые вдруг потребовали вернуть наши поставщики, хотя там совсем небольшая сумма, забастовки рабочих – все вдруг стали недовольны зарплатой, но ты и сам прекрасно знаешь, что она стабильно выплачивалась последние несколько лет, а задержка была только за последние два месяца, потому что ты брал большой кредит на новое оборудование, и тебе необходимо было погасить его перед банком.
Игорь Юрьевич положил руку на лоб и закрыл глаза:
– Я банкрот, Галя... Имущество описывают, документы из офиса забрали... Налоговая... Арбитражный управляющий назначен... Проводят процедуру банкротства...
– Ма-а-а-м, пап, что случилось? – Нелли решила выйти из своего укрытия, где она пряталась, подслушивая запутанную беседу родителей.
– Ничего, всё в порядке, моя хорошая! – мамин тон вдруг изменился на ласковый и весёлый. – Мы с папой просто обсуждали некоторые дела.
– Папа, это правда? – осторожно спросила Нелли, не решаясь подходить ближе.
– О чём ты? – развёл руками отец, делая вид, что не понимает вопроса дочери.
– Что твой бизнес рухнул? – выдавила из себя она, замерев на месте.
– Ну, что ты, девочка моя. Ты всё неправильно истолковала, – нервно засмеялся он.
– Папа, я математик. У нас был курс экономики в университете. Я прекрасно понимаю, о чём ты и мама говорили. Скажи мне честно, я тоже хочу знать, – она подошла к расстроенному отцу и опустилась перед ним на корточки, понимая, что, только заглянув в его глаза, услышит правду.
– Пока ещё ничего не известно, Нелли. Но дела плохи, – признался Игорь Юрьевич, как бы тяжело ему не было это сделать. – Прости, дочь, но нам придётся сейчас затянуть пояса потуже.
***
За ночь ветер вновь разбросал сухие листья, которые дворник так старательно собрал с газона, чтобы дать пробиться свежей и сочной траве. Утреннее солнце осветило окно, и всё вокруг приобрело солнечный оттенок.
– Какой день чудесный, – раздалось в кухне. – Всё сидишь и мечтаешь?
Максим повернул голову и увидел вошедшего старшего брата. Тот торопливо подошёл к столу и включил кофеварку.
– Куда сегодня? Или будем просто без дела болтаться, считая, что заняты? – прикуривая, спросил он. Кофемашина выдала порцию кофе. Лёха взял чашку и сделал глоток. – Утро без кофе – потерянный день, – довольно констатировал он и, стряхнув пепел, присел за стол. – Чего такой молчаливый?
– Компенсирую твою болтливость, – проговорил Макс. – Никуда не хочется. Если только проехаться просто так, для проветривания мозгов и собирания утренних звуков.
– Пока соберёмся – будет день, и будут другие звуки. Зачем тебе другая музыка?
– Пока не знаю. Просто хочу.
Лёха хмыкнул и поставил пустую чашку.
– Люблю утро в выходной, но больше всего – вечер пятницы. Пятница канула в вечность, а утро – вот оно, туточки. И ещё есть в запасе целая суббота и целое воскресенье, – смеясь, сказал он. – А работа – она далека сейчас, как туманность номер пятьдесят шесть.
– А такая туманность есть?
– Понятия не имею. И искать, есть или нет, не собираюсь, – тут же опережая брата, ответил Алексей. – А уж если тебя потянуло в астрономию – вон ноут – там есть Яндекс, – и, засмеявшись, он исчез на истребительской скорости, однако через мгновение в холле раздалось возмущённое мяуканье, грохот и его шипение.
