Ты для меня одна - страница 33
— Изволь, — кивает она мне, доигрывая роль, и указывает Марусе на разбитое блюдце. — Прибрала, живо!
Маруся бросается выполнять её приказ, а в гостиную входит Мэл с Данилой на руках.
— Мам, можешь кашу сварить? — Мэл целует Димкиного сына в щёку. — Данюша, сейчас нас с тобой накормят по высшему разряду.
— Какой славный мальчик, конечно, сварю, — Марго протягивает к ним руки, вмиг забыв про нас с Марусей. — Анна сейчас обедом занята, пойдёмте в летнюю кухню.
Остаёмся с Марусей один на один. Она на корточках собирает осколки блюдца у моих ног и пыхтит как ёжик. Сажусь рядом. Маруся вдруг вскрикивает.
— Порезалась? — беру её за руку и слизываю с тонкого пальчика каплю крови.
— Инфекцию занесёшь! — в Марусиных глазах слёзы, сердце моё сжимается. Не могу видеть, как она плачет.
— У волков слюна бактерицидная, — другой рукой ловлю слезу, побежавшую по Марусиной щеке.
Из кухни выходит Анна со шваброй и совком.
— Что вы тут опять разгромили? Идите уже куда-нибудь. Сама приберу.
Подхватываю Марусю на руки, и она, обняв меня за шею, прижимается к моей груди, как много лет назад. Поднимаюсь по лестнице, прохожу мимо спальни Гориных, кабинета Фрола, где идёт полным ходом прожарка Димона. Толкаю плечом дверь в Марусину комнату. Кладу мою девочку на синее стёганое покрывало и возвращаюсь к порогу, чтобы закрыться на замок с «арестованной». Как раз с утра наручники захватил, хотел вместо кольца ей пока подарить.
— Руслан… Не уходи, пожалуйста.
Маруся редко зовёт меня по имени, но из её уст оно звучит волшебно, до мурашек. Неужели думала, что я сейчас уйду? С чего вдруг такая неуверенность?
— Хорошо, — щёлкаю собачкой замка и возвращаюсь к кровати.
— Поцелуй меня, пожалуйста, — серые глаза всё ещё блестят от слёз.
— Вообще, я собирался тебя выпороть.
— Да ты проказник, волчок, — Маруся облизывает губы. — У меня было несколько заказов на виртуальные замки садо-мазо.
Кровь приливает к щекам. Небеса! Когда девку так испортить успели?
— Я только создавала интерьер, — поспешно добавляет Маруся. — Но, если тебя это заводит, можешь меня пару раз шлёпнуть…
— Котёнок, заткнись, — хотел подарить любимой несколько девственных поцелуев, но её развратные завлекушки уже сделали своё дело. В штанах прибыло так, что сейчас ширинка лопнет.
— Насчёт шлепков подумаю, — коленом встаю на кровать и нависаю над Марусей, — но вот небольшую защиту от твоих колдовских штучек использую.
Касаюсь Марусиных губ, опасаясь, как бы она на меня какой обруч не напялила. Впервые в жизни не знаю, что в следующий момент ждать от девушки. Не прочь побегать волком по лесам, но сейчас меня потряхивает совсем от другого желания. Маруся проталкивает свой язычок мне в рот, а я свожу её руки над головой.
— Закрой глазки, котёнок, — легко удерживаю сведённые вместе запястья.
— Только не останавливайся, — мурлычет моя горячая девочка и послушно смыкает веки.
Вновь приникаю к желанным губам и достаю из заднего кармана наручники. Маруся вздрагивает от прикосновения металла к коже.
— Это вынужденная мера, малыш! — защёлкиваю кольцо наручников на одной руке, удерживая другую, огибаю цепочкой дугу кровати и пленяю второе запястье.
Маруся пытается вырваться, но я прижимаю её своим весом к постели, теперь уверенный на сто процентов, что не обрасту внезапно шерстью.
— Тихо, тихо, сладкая моя, — трусь щекой о Марусину щёку.
Маруся затихает. Сажусь возле неё, и у меня перехватывает дыхание от того, как она прекрасна в своём бессилии. Восхитительные упругие грудки топорщатся горошинами сосков под алым шёлком. Острые косточки бёдер выступают над поясом джинсовых шортиков. Чуть впалый живот подрагивает. Длинные стройные ноги покорно разведены в стороны. Ложусь рядом с Марусей и поправляю тёмные пряди её волос, рассыпавшиеся по подушке. Любимая девочка тихо глотает слёзы, и виноват в них только я.