— Герман!
Давыдов оставался непреклонен. При одном лишь взгляде на Лерины волосы его, похоже, начинало лихорадить. Потому-то он и отчеканил холодно:
— Раз башку красить она научилась, сможет и тарелку вымыть!
— Сейчас же извинись! — грозно прогромыхал Давыдов-старший, явно теряя терпение. — Либо выметайся из-за стола!
Герман даже не взглянул на отца, лишь сурово сдвинул брови.
«Боже, что я натворила? Нужно было все же заколоть волосы, когда готовила жаркое! А теперь из-за моей безалаберности все переругаются!»
— Ничего страшного, — несмотря на дрожь во всем теле, Лера нежно улыбнулась. — Я все исправлю. Извини, Герман!
«И тем не менее ты мог бы сказать это гораздо мягче! Я же знаю, ты умеешь… когда захочешь! Но ты предпочел меня обидеть. Зря! Очень зря!»
Хоть и потряхивало ее прилично от нахлынувших эмоций, она уверенно подошла к мужчине. Что делает, прекрасно понимала. Но сдержаться уже просто не могла. Как и оставить данную выходку безнаказанной.
Взяв в руки нужную тарелку, Лера незаметно потянула за собой и салфетку, на которой стоял его бокал с вином.
Естественно, тот опрокинулся прямо на брюки Давыдова.
— Какого черта? — крепко выругавшись, Герман вскочил на ноги и угрожающе навис над девушкой. Лере казалось, что он готов в любую секунду вцепиться ей в глотку. Однако она нашла в себе силы и выдержала его тяжелый взгляд.
— Господи, я такая неловкая! — промямлила Спирина, ничуть не сожалея о содеянном. — Зато теперь тебе будет чем заняться, пока я меняю жаркое.
Лера не видела, но отчетливо слышала, как истерически захохотал Глеб, хлопая в ладоши. А вот лицо Германа исказила гримаса ярости.
— Сдается мне, сейчас я найду себе занятие поинтереснее! Идем!
С этими словами он схватил ее за локоть и бесцеремонно поволок в сторону кухни. Девушка беспомощно семенила за ним короткими шажками, изо всех сил стараясь не опрокинуть содержимое тарелки на дорогущий ковер.
— Отпусти меня, я же сейчас упаду!
Ноль реакции. Стоило им оказаться на кухне, он вырвал из ее рук многострадальную тарелку и небрежно швырнул ту в раковину, ни капли не переживая, что тончайший фарфор может разлететься вдребезги и от меньшего удара. Лера невольно зажмурилась. К счастью, тарелка уцелела. Но порадоваться данному событию она не успела.
Ее уже тащили в сторону общей ванной комнаты.
Оказавшись внутри, Герман запер дверь и вновь угрожающе двинулся в ее сторону. Лера инстинктивно попятилась, прислоняясь спиной к кафелю.
— Я закричу! — кое-как промямлила она севшим от страха голосом.
— Кричи! — хрипло. — Но будет ли толк в сорванных связках?
Ситуация стремительно выходила из-под контроля.
Разрасталась до невероятных масштабов.
И чтобы не усложнять все еще больше, девушка решила пойти на попятный.
— Это вышло случайно, Герман! — пропищала она жалобно. — Не специально же я тебе в тарелку волос накидала!
— Плевать!
— Облила намеренно, признаю. Ты меня обидел. Но…
— Ты теряешь время.
Лера недоуменно уставилась на Давыдова.
— В каком смысле?
— В прямом, — сухой ответ. — Займись лучше делом!
— И что же я, по-твоему, должна сейчас… делать?
— Исправлять ошибки! — заявил он тоном, не терпящим возражений. — Прямо на мне почистишь, или мне все же снять брюки?
«ЧТО?»
Валерия стала пунцовой.
Ноги будто держать ее перестали, вмиг сделавшись ватными.
— Но… у тебя же темные джинсы! На них не видно пятен!
— И тем не менее по твоей милости они там есть! — повысил голос мужчина. — Найдешь! И хватит мямлить тут. Приступай! Или хуже будет, клянусь!
