От стыда щеки Леры вспыхнули неистовым огнем.
Нахмурившись, она остановилась посередине пути.
Внутри что-то протестовало, и девушка ничего не могла с собой поделать.
«Неправильно! Нельзя вести себя так, будучи гостьей в чужом доме!»
Словно прочитав ее мысли, Глеб наклонился прямо к уху:
— Что плохого в том, что мы хотим немного развлечься?
Валерия возмущенно ткнула друга пальцем в грудь:
— Раз все так замечательно, тогда почему мы крадемся, словно воры?
Поднявшись на одну ступень, он положил руку ей на талию и вновь шепнул:
— Ты не понимаешь! Просто…
Именно в этот момент, будто повинуясь закону подлости, в прихожей громко щелкнул дверной замок. А пару секунд спустя в гостиной материализовался Герман. Его лицо (до этого – просто уставшее) теперь выглядело пугающе. А взгляд, которым он окинул их… прожигал насквозь!
«Боже!»
Леру будто ледяной водой окатили в самый разгар жаркого дня. Колени начали подкашиваться, вынуждая ее мертвой хваткой вцепилась в перила.
Она попыталась отстраниться, но Глебу подобная идея явно не понравилась. Он придвинулся еще ближе, триумфально улыбаясь и странно поглядывая на старшего брата. Надменно. С чувством необъяснимого превосходства.
— Дорогой, это ты? — Маргарита Алексеевна отложила в сторону журнал. Обернувшись и наконец заметив их, женщина застыла.
Тревога отчетливо проступила на ее прекрасном ухоженном лице.
«Вот ведь… блин!»
— Пусти, Глеб! — не на шутку забеспокоилась Лера.
— Нет! — жестко и бескомпромиссно.
Она с мольбой посмотрела на друга, совершенно не понимая его поведения.
— Ты чего творишь? — вновь попыталась его облагоразумить. — Представляешь, как все это выглядит со стороны?
— А это имеет значение?
— Конечно!
— Ладно, извини.
Наконец он отступил.
— Сынок? — настороженно окликнула его Маргарита Алексеевна.
— Да, мама? — ничуть не смутившись, отозвался молодой человек.
— Объясни, пожалуйста, что здесь…
Закончить фразу она не успела.
Из-за спины Германа показался еще один человек. Мужчина. Лера несколько мучительно долгих секунд вглядывалась в до боли знакомые черты лица.
Но когда он, смеясь, раскрыл для нее свои объятия, сомнений не осталось.
— Станислав Юрьевич! — изумленно выдохнула девушка, стремительно сбегая по лестнице вниз. — Здравствуйте!
Давыдов по-отечески прижал ее к своей груди.
— Лера, Лера! — мужчина одобрительно поцокал языком, а после отстранился, чтобы получше разглядеть гостью. — Ничего себе ты вымахала! Теперь понимаю, почему твой старик так гордится тобой! Ты у нас – настоящая красавица! Скажи же, Герман?
«Ох, лучше бы он его не спрашивал…»
Тот лишь недовольно скривился и презрительно фыркнул:
— Не льсти ты ей, отец! Короной обзаведется – сшибать замучаешься!
Станислав Юрьевич удивленно посмотрел на старшего сына, но промолчал.
Зато его мать оказалась менее сдержанной.
— Герман! — возмутилась она, будучи совершенно обескуражена поведением сына. — Ты что себе позволяешь? Немедленно извинись!
Не удостоив ее даже взглядом, мужчина быстрым шагом поднялся наверх.
В гостиной повисло неловкое молчание. И эта воцарившаяся тишина угнетала Леру похуже всяких оскорблений. Ее сердце колотилось в груди так сильно, что уши закладывало от бесконечного рева собственного пульса.
«Ах, вот, значит, как? Это ты зря! Девушек обижать – себе дороже!»
— Лера, — Давыдов-старший старательно подбирал слова, — прости! Герман у нас… он… у него очень сложный характер! Очень! Мне жаль…
