Ты изменяешь ей со мной - страница 32

– Мы ведь повздорили с тобой, а все из-за… из-за нее. Она за нами следила тогда в ресторане, вечер нам испортила. И ты уехал потом. Ты же помнишь это? Если бы остался, все могло быть иначе… – Злата опускает глаза. – Прости, что говорю это. Очень боялась тебя потерять. Не представляешь, как разрывалось сердце – нам ведь с Федей нужно было уезжать, я не могла поступить иначе. Но если бы не операция Феденьки, я бы не отходила от тебя ни на шаг, Вадим.

Злата теперь смотрит перед собой.

– Это период моего личного ада, Вадим. Сын, ты. Операция за операцией. Даже вспоминать жутко. Я сходила с ума от неизвестности. Вся жизнь вывернулась наизнанку. И очень многое переосмыслила. На дне была, понимаешь? Я теперь знаю, что такое расплата, – говорит она невесело, что-то рассматривая перед собой, словно смотрит в прошлое.

– Уже все хорошо, Злата, – говорю подбадривающе. Даже не представляю, что она пережила. – Все позади. С нашим сыном теперь все хорошо, а я… Я здесь.

Она вскидывает на меня взгляд. В глазах такая тоска, что тут же чувствую себя козлом. Он и есть.

Поэтому молчание наполняется моей ложью и ее невысказанной болью. Злата не глупая – понимает, что со мной что-то происходит. И иногда ненавязчиво спрашивает про Лизу, как проходят рабочие встречи. Ладим ли мы. И боится услышать правду.

Мои ответы звучат слишком сухо. Возможно, это и вызывает подозрение.

И думаю, Злата ни черта мне не верит.

Я далеко не сразу признался ей в том, что не помню наши отношения. И совсем не помню, что испытывал к ней. Притворяться, когда она ждет от меня ответной реакции сложно, да и не мое это – игры

Одно дело перед знакомыми и партнерами делать вид, что все в порядке. Благо, в доступе все документы и деловые переписки. Другое – обманывать близкого.

А судя по фактам и тому, то Злата говорила, не зная о моей амнезии, мы были близки. К тому же у нас сын растет! Девушка часто приходила в дом моих родителей, когда ей удалось вернуться после той громкой истории. Сначала Федю приводила, потом на ужины оставаться стала.

Честно, чувств к ней так и не возникло. После аварии я не стремился заводить отношения в принципе, меня устраивала моя жизнь холостяка и ни к чему необязывающие встречи с противоположным полом.

Но так вышло, что спустя время мы все же сошлись. Всей правды я ей не рассказал, это лишнее. Она думает, что у меня провалы в памяти, когда как на самом деле я абсолютно ничего не помню за такой важный период в жизни.

А сейчас все четче осознаю – ничего не вернется. Ни сеансы психотерапевта, ни отношения со Златой, которые могли подтолкнуть к воспоминаниям – ничего не помогает.

А теперь мы и вовсе спим в разных комнатах и почти не видимся. После офиса я допоздна засиживаюсь в кабинете, а Злата… А Злата покорно молчит.

– Просто послушай, пожалуйста, – продолжает она тихо.

Она делает паузу, и словно решаясь на что-то важное, произносит:

– Я, правда, боюсь тебя потерять, Вадим. Снова, – говорит она так, словно каждое слово дается ей с трудом. – Что бы ни произошло, знай. Я просто очень сильно тебя люблю. И всегда любила. И на многое была готова, ради тебя.

Она ждет от меня какой-то ответ, но тут мне нечем ей помочь. У меня его просто нет. И успокоить ее я тоже не в силах.

Ну скажи уже ей хоть что-нибудь. Соври в конце концов, Вадим!

Злата резко отворачивается, а я сжимаю руль крепче. Козел я, и нет мне оправдания.