Ты изменяешь ей со мной - страница 37

Но когда выхожу, моих «капуш» еще нет.

Зато есть кое-кто другой… Взгляд в мгновение цепляется за черный джип на парковке, и сердце совершает немыслимый кульбит.

Зачем он здесь? Почему?

Ноги становятся ватными, когда Вадим подходит. То, как он смотрит, лишает остатков кислорода, чтобы вдохнуть – приходится сделать усилие. В груди разрастается жгучая тревога.

– Привет, Лиза, – говорит Вадим, немного прищуриваясь. – Есть разговор. Пожалуйста, я прошу, выслушай меня.

Не успеваю ничего ответить, по спине проносится холод – рядом раздается очень громкое: «Папа!», – и я с ужасом оборачиваюсь.

Растерянная Инга недалеко от нас подкачивает коляску, в которой сидит Алиска. Рядом с ними стоит мрачный Артем.

А Ариша бежит к нам, широко раскрыв руки для объятий.

Ее счастливая улыбка заставляет все внутри тревожно сжаться. Милая моя наивная девочка. Она еще не знает, что папа от нее отказался.

Это моя вина. Нужно было сказать правду, нужно было аккуратно подвести к этому.

И сейчас я до безумия боюсь, что реакция Вадима ее ранит.

20. Глава 20

Лиза

Я как на замедленной кинопленке слежу за тем, как дочь подбегает к Вадиму, я вижу его растерянное лицо, оно даже пугает.

Повторяю про себя, как мантру – не оттолкни же ее! Если решил, что дети тебе в тягость, все равно сыграй. Сделай это для нее! Едва дышу, когда Ариша, наконец, отталкивается, подпрыгивая к отцу, и перестаю дышать вовсе – Вадим наклоняется и принимает ее на руки.

А потом переводит на меня взгляд.

Меня трясет немыслимо, слова пропадают, как дышать забываю, не то, что говорить.

Ариша вжимается, обхватив ручонками и ножками Вадима, он ее похлопывает по спине, не отталкивает, но и не говорит ничего. Я легонько качаю головой, обозначая, что детям ничего про него не говорила. На это Соколовский еле уловимо кивает.

– Я скучала по тебе, папочка! Ты навсегда вернулся? Навсегда?

Непосредственная Ариша немного откланяется и заглядывает Вадиму в глаза, он переводит на нее внимание.

– Я… у меня еще есть кое-какие дела. Но я тоже очень по тебе… скучал.

– Ты так странно говоришь, – смеется дочь. И оборачивается на меня: – Это и есть кое-что интересное, мама? Это и есть тот сюрприз?

– Да, – отвечает за меня Вадим, потому что я подбираю слова. Но его ответ еще больше путает. – Хотел вас порадовать.

– Значит вместе идем гулять? Ура!

Ариша слезает с рук и бежит к остальным:

– Тема, Тема, ты слышал? Папа вернулся! Алиска, Инга! – дочь распирает от эмоций, и пока она занята остальными, я перевожу взгляд на Вадима.

– Надо было предупредить. Я бы их задержала, – говорю укоризненно.

Как теперь объяснять восторженной дочери, что папа с нами не собирается на прогулку? Он вообще больше никуда с нами не собирается.

– Я скажу, что у тебя срочные дела. Уходи, Вадим.

Но Соколовский не двигается. Его темно-синие глаза душу выворачивают, а бесновавшийся и без того пульс, принимается долбить по венам, еще больше ускоряясь.

– Я не уйду.

– Ты делаешь хуже, – шагаю, чтобы говорить тише. – Она уверена, что ты пойдешь с нами! Ты и так уже натворил… всего. Не порть еще больше, Вадим.

Но он даже не думает двигаться с места, засовывает руки в карманы брюк, кивает за мою спину.

– Артем в курсе?

Мотаю головой:

– Тоже нет. Уходи, – повторяю свою просьбу. – Разговор неуместен, я потом тебе позвоню и…

Но Соколовский вдруг идет к детям, я оборачиваюсь и просто пялюсь ему вслед.

Что ему нужно? Зачем он это делает?