Голову кружит как на серпантине. Меня смывает тёплой волной кайфа с лица земли.
– Повтори. Хочу ещё! Назови моё имя… ― горячие пальцы захватывают мой подбородок.
Макеев тяжело дышит. Хрипло рычит, обрушиваясь на меня новым поцелуем. Так отчаянно, будто и правда скучал.
Я таю под страстным натиском его губ.
– Пджди, пджди… ― задушенно шепчу ему: ― Ааахм, сейчас-сейчас… Имя… Сам скажи, какое из них твоё: Кирюшка-шлюшка Мерзеев или Кирюшок-заебок Хренеев?
Кир замирает.
Ожидая ответ, я непроизвольно облизываю губы.
– Сссучечка, ― цедит сквозь зубы, но у него это как-то мягко получается, почти ласково. ― Раньше твои эпитеты мне больше нравились. Македонским ты меня называла…
– До Македонского тебе как до Луны пешком! Ещё раз сунешь мне язык в рот, я тебе его откушу!
Он наклоняет голову и тянет носом по моей щеке.
Горячий выдох в шею и обещание:
– Ещё раз исковеркаешь моё имя или укусишь меня, членом буду учить тебя вежливости и хорошим манерам. Закрою у себя дома и буду трахать во все дыхательно-пихательные без остановки. Снова и снова, пока не усвоишь урок. Поняла?
Язык прямо жжёт от желания высказать ему всё, что у меня накипело на душе.
Но я теряю голову, когда его горячий влажный рот всасывает кожу на моей шее за мочкой уха.
Вздрагиваю, оседая.
Вдоль позвоночника табунами бегут мурашки. Макеев подхватывает меня, удерживая почти на весу. Я высвобождаю руки, и Кир тут же шепчет с истошным стоном на ушко:
– Арин, обними меня…
– А жопу тебе поцеловать не надо? Совсем обнаглел? Пусть тебя шлюхи твои обнимают.
– Арин, нет у меня никого. ― голос вдруг становится крайне серьёзным. ― Забудь, что я наговорил. С того дня, как ты смску мне отправила, что замуж собираешься, я ни с кем кроме тебя не был… Весь твой эро-марафон я спал только с тобой. До гостиницы точно. Верь мне! И прости меня! Я дурак. Я долбоёб. Я знаю… Ты и представить не можешь, как я жалею. Мог бы вернуться в тот день, я бы всё исправил. Никуда бы от тебя не ушёл и тебя никуда бы не отпустил. Прости меня… Арин, дай мне шанс восстановить всё, как было между нами.
У Макеева не лицо, а визуальное выражение скорби и печали.
– Отстань от меня, сказала. Убери руки. Не дави так. Кирилл! Я беременная.
Он морщится, будто не сразу понимает, о чём идёт речь.
– Как беременная? Как? Когда? Когда ты успела? Как?
– Дело-то житейское. – усмехаюсь с издёвкой. – Медовый месяц! Тебе это о чём-нибудь говорит? Чем по-твоему люди в медовый месяц занимаются?
– Я не верю. Так быстро? Как это?
– Ну, извини, что забыли тебя позвать. В следующий раз предупредим тебя, когда мы с Витей будем делать детей.
Шокированный Макеев разжимает свою хватку, отшатывается и, мотая головой, пятится пару шагов от меня.
Арина Багирова
Мысленно нажимаю кнопку секундомера. Засекаю время.
Интересно, как быстро Кир побежит от меня?
Он глубоко вздыхает, как будто переваривая и проглатывая информацию о моей беременности.
Нуууу. На старт. Внимание. Марш!
Он смотрит. Я смотрю.
Чего ждём, господин Макеев?
– Хорошо. ― кивает головой, словно соглашаясь со своими мыслями. ― Так у тебя в животе мини-Арский? Ты беременная… Я понял. Ладно. Буду осторожен…
И Кирилл, качнувшись как маятник, возвращается назад.
Два плавных шага ко мне.
Всего-то пара шагов. А мне кажется земля подо мной разверзлась, и я сейчас полечу в огненную бездну.
Какого чёрта происходит?
Я живая? Или я в параллельной реальности?
