Когда до конца оставалось два танца, Натали подошла к мужу и сказала, что уже устала и хочет домой. Тот согласно кивнул, и они тихо покинули гремящий весельем зал. Дома каждый сразу ушёл к себе, и Натали поторопила горничную расколоть причёску, затем та помогла ей переодеться и подала таз с кувшином и полотенцем. Наконец, можно было отпустить её, что женщина и сделала с превеликой радостью. Ей просто необходимо было остаться одной.
Как только прислуга вышла, Натали сразу побежала в гардеробную, примыкавшую к спальне, и взяла ретикюль, с которым сегодня ходила на бал. В нём лежал совсем не тот веер, который она брала с собой. Этот был из расписанного шёлка со слоновой костью и чуть меньше. В этом же ретикюле лежало полученное сегодня ещё одно письмо от Андре. Как ей хотелось на этом балу бросить всё, снова убежать в уборную и прочесть то, что он хотел ей сказать. Но она сдержалась, зная, что муж не спускает с неё глаз.
Она танцевала и улыбалась весь остаток бала, и каждый кавалер казался хуже и уродливее предыдущего, но самым мерзким был, конечно, муж. Ей пришлось делать вид, что духота мучает её даже в экипаже, потому она не убирает веер. Второй веер мог и не поместиться в ретикюль. Поэтому, войдя в спальню, после возвращения домой, она скинула накидку на руки горничной и упала в кресло, всем своим видом показывая, как она устала. Пока та аккуратно расправляла накидку, Натали ловко спрятала свой веер под подушечку на кресле, а бальную сумочку с письмом и веером от Андре приказала унести в гардеробную и тут же, не дав горничной даже мгновенья, потребовала снять гребни с причёски. Горничные привыкли к переменам настроения хозяйки, её нетерпеливости и капризам, поэтому просто старались всё выполнить побыстрее, чтобы хозяйка потом не жаловалась на их нерасторопность.
Наконец, она могла прочитать письмо. Ровные строки казалось говорили ей, что всё хорошо, он где-то в этом городе и как прежде ждёт свидания, но смысл письма был другой. Он был страшен и прекрасен одновременно.
«Душа моя, моя радость, моя любовь, не плачь, если ты читаешь строки. Не плачь, ибо мы теперь с тобой всегда будем вместе. Я сам выбрал этот путь. Прости, что я сделал этот выбор и за тебя. Но не мог я раскрыть тебе всё. Не мог.
Помнишь, как мы с тобой встретились? Я зашёл к ювелиру, чтобы купить табакерку в подарок своему другу Н*. Ты стояла спиной и подбирала браслет, а затем вдруг повернулась и потребовала этот «милый золотой цветок с жемчужной росой». Этот цветок решил нашу судьбу. Нет, на самом деле не цветок, а твой голос, твои глаза, твоя милая ручка, которая держала его, твой румянец. Я смотрел и понимал, что уже никогда не смогу забыть твой облик. С этого мгновенья у меня есть только один мир, и этот мир – ты.
Я знал заранее всё. Знал, что нас ждёт, но пошёл этой дорогой, потому что даже мгновенье с тобою, стоит целой жизни без тебя. Ещё пять лет назад, когда мы с приятелями кутили, нас занесло в табор, который стоял близ города. Цыгане пели нам и танцевали, а мы щедро платили. Ко мне подсела цыганка, молодая, красивая. Думал, что ей деньги нужны, а она руку мою взяла да стала гадать. Много чего напророчила и славу, и наследство. Да только жизнь пообещала короткую, если её не послушаю. Я смеялся, говорил, что не властны мы над судьбою, но она нахмурилась в ответ. Мол, властны, да только выбор надо сделать верный.
