— Что тебе надо?
— Поговорить, — мягко ответил он и сделал шаг навстречу.
Мне не оставалось ничего иного, кроме как, пригласить его в квартиру. Не общаться же на лестничной площадке!
— Только недолго. Подожди в комнате, я сейчас оденусь.
И я захлопнула дверь в зал, чтобы хоть ненадолго отгородиться от посетителя и привести себя в порядок.
***
Олег. Месяцем ранее
Сегодня я решил остаться дома и поработать с документами. Но главная причина была в другом.
Настала пора откровенно поговорить с Сашей о своих планах на жизнь. Нечестно и дальше делать вид, что всё в порядке, и прежние договорённости в силе, хотя на самом деле это не так.
— Я не понимаю, что случилось, но мне уже страшно, — улыбнулась жена, стараясь отшучиваться, но в глазах светилась тревога.
Тянуть долго я не собирался.
— Мы разводимся, Саша. Не спрашивай, почему твоей вины в этом нет. И нет, я не нашёл другую. Но это подобие семейной жизни меня давно тяготит, уверен, что и тебя тоже. Конечно, я не оставлю тебя на улице, не переживай, пострадавшей стороной не окажешься.
Я сказал всё это так, будто читал очередной договор. Сухой тон, приличествующий деловому разговору, совсем не походил на тот, каким мужчина должен объявить жене, что браку конец.
Надо было сделать бровки домиком, сказать, что сам не понимаю почему, но я тебя недостоин. Бла-бла-бла и прочая слезливая чепуха, но я слишком устал, чтобы притворяться тем, кем не являюсь.
Притворство вообще не моя сильная сторона. Лучше так, напрямик, Саша ведь тоже совсем неромантична, так зачем нам обоим ломать комедию?
— У тебя появилась баба, — ухмыльнулась жена, скрестив руки на груди.
Если женщина что-то вбила себе в голову, нет смысла её переубеждать.
— Ну, собственно говоря, да.
Я сидел на диване и пытался не засмеяться, иначе жена меня бы убила. Момент драматичный, надо дать ей возможность проявить истинные эмоции, ведь бедняга так долго их сдерживала. Наверное, и подругам жаловалась: муж сухарь и деспот.
— Ещё и залетела, должно быть, — Саша походила на разъярённую фурию, узнавшую вдруг, что из-за козней соседской ведьмы её прокатили с приглашением на ежегодный шабаш.
— Ну, можно и так сказать, — ответил я с самым печальным выражением лица.
Блин, я ещё раздумывал, как бы сказать жене о планируемом ребёнке, а моя умница и так до всего додумалась!
Она ходила по комнате, сжав руки в кулаки и чуть ли не задыхалась от ярости.
— Чёртова расчётливая сука! Змея! И ты хорош, мне, значит, говорил, что дети не нужны, а сам на стороне их клепал! Вот я идиотка, верила, что ты работаешь! Ага, как же! Работаешь, только не тем органом!
Лицо Саши покраснело, глаза метали молнии. Пора прекратить посмеиваться, а то её хватит удар! Саша этого не заслуживает.
— Сядь и успокойся, иначе я уйду и больше разговора не будет! — жёстко, но спокойно сказал я и посмотрел так, что она подчинилась.
Жена села в кресло напротив, положив руки на колени, как прилежная ученица, её лицо всё ещё подёргивалось от обуревавших усилий, но через минуту она сделала над собой усилие и, закрыв глаза, постаралась успокоиться.
Я молчал и ждал, пока Саша придёт в себя. Так и видел, как крутились шестерёнки в её голове, жена соображала, что теперь ей делать. Оценивала риски, так сказать.
Наконец она открыла глаза и проскандировала:
— Она тебя не любит. Просто притворяется. Ты ей не нужен.
— По себе судишь?
