– Что случилось? Почему ты замялась? – удивился Дима и даже опустил стаканчик, который почти поднёс ко рту.
Если бы я только могла это объяснить… Да и откровенничать с Градовым, вообще-то, в мои планы не входило. Вот только у него так ловко получалось вывести меня на разговор, на эмоции. Ладно. Не думаю, что он станет распускать слухи о такой ерунде.
– Ничего не случилось. Просто не привыкла говорить о себе. Вот и вся причина. Я обычно слушаю, а не говорю, – проговорила быстро и поспешила перевести внимание с себя на него: – Так а ты чем занимаешься? Кроме школы и волейбола?
– Занимаюсь с репетитором английским. Бегаю. Ходил в музыкальную школу, борьбой занимался и ещё по мелочи разное, – перечислял он без интереса, думая точно о чём-то другом, и у меня закралось подозрение, что так просто он от меня не отстанет. – И всё равно я не понимаю. Что тебе мешает говорить свободно? Я знаю, что ты сама можешь заставить всех молчать в школе. Так почему не сделаешь этого?
Я допила какао и отправила стаканчик в урну. До дома оставалось уже не так много, только бы продержаться.
– Дима, я не знаю, что ты себе придумал, какую картинку в голове нарисовал, но всё не так, как тебе кажется. Мы с тобой очень разные и живём почти в разных мирах. И если бы было всё так просто…
Я закусила губы на секунду, не нашла подходящих слов, разочарованно выдохнула. Градов смотрел внимательно, без издёвки, но от этого не было легче. Бессилие и тяжесть действительности, о которых я ненадолго забыла, вернулись с новой силой, легли каменной плитой на плечи.
– … тебе не понять этого, – закончила я и отвернулась, ощутив на глазах слёзы.
Дальше мы шли молча. Я разглядывала дома, мигающие разноцветные гирлянды на вывесках, свисающие огоньки на магазинах, деревьях. Как бы я не спешила расстаться с Градовым, домой возвращаться не слишком хотелось. Оставалось лишь надеяться, что там хотя бы тихо. А ведь ещё нужно сделать уроки. Приготовить поесть, опять же, если кухня не будет занята.
– Лена, мне, похоже, и правда, не понять тебя. Возможно, ты сама себе придумала, создала этот образ. Возможно, тебе в нем хорошо и комфортно, хотя ты сама себе в этом не можешь признаться, – заговорил Градов, и я чуть не споткнулась, совершенно опешив от его слов. – Черт, Дубровина, да ты же красивая, учишься нормально. Зачем тебе этот дурацкий образ?
Дима мне всегда казался чрезвычайно умным и наблюдательным, правда, к тому же, ещё и жестоким и раздражающим, но сейчас я поняла, что слишком переоценила его интеллект. Жесть. Он что, правда ничего не понимает? Или в его мире всё настолько идеально? Ах да, не удивлюсь, если это у него такая новая форма издевательств.
– Ты это сейчас серьезно? – спросила я тихо, внимательно рассматривая честные глаза.
– Да. Конечно, тебе мои слова могут показаться странными, но ты подумай над этим.
И это стало последней каплей.
– Ты меня не знаешь, Градов. Понятно? Не знаешь! И не лезь в мою жизнь, никогда не лезь. Оставь меня в покое! – сдерживая слезы, выпалила я, и побежала к дому.
Оставалось совсем чуть-чуть. Только обогнуть здание и увижу подъезд. Но не успела я завернуть за угол, как услышала неладное.
Голоса. Пьяные, опасные, громкие и совершенно без фильтров. Я увидела спорящих прямо возле моего подъезда. Если бы не оставила Градова позади, переждала бы, пока уйдут. Подбежав ближе, поняла, что тётя тоже там. Только бы надоедливый одноклассник не пошел за мной! Если он это увидит, мне конец. В ужасе оглянулась, но Димы там не оказалось. Это хорошо.
