Конечно, Яна сказала только, что я не в его вкусе. Вроде бы ничего оскорбительного, но меня задело. Почему-то показалось, что одноклассница так могла сказать про кого угодно, что именно я ему не понравлюсь. Ну, разве что, кроме тех, кого она считала полными неудачниками.
– Ты что, обиделась? – вдруг спросила Яна, когда мы поднялись на второй этаж, нахмурившись. – Извини, я сказала, не подумав. Просто мне показалось, что Дима смотрит на других девушек. Но откуда мне знать? Может, ему такие как ты нравятся на самом деле, – проговорила подруга, пытаясь сгладить углы.
И вроде бы сказала она это миролюбиво, но мне всё равно казалось, что что-то не так. А может, это моя мнительность и низкая самооценка заставляли везде искать подвох.
– Как я – это какие? – спросила, чувствуя, что сердце ускорилось.
Беспечность Яны исчезла. У неё и раньше бывали подобные замечания, или снисходительность по отношению ко мне. Будь что будет. Если что, мне не привыкать быть одной.
– Ну, типа, скоромные, тихие. Застенчивые, – ответила девушка так, словно и так было очевидно, что она подразумевала.
– Ладно, – сказала я, и мы вошли в класс.
Первым уроком стояла алгебра. Я прошла к третьему ряду и заняла удобное место, которое ещё было свободным. Повезло. Янка села рядом и, достав учебник, повернулась к девчонкам на соседнем ряду. Градова ещё не было и от этого волнение только усилилось, затягивая неопределенность. Дроздов с друзьями дурачились у доски, смеялись над какими-то видяшками, подшучивали друг над другом. Лиза и компания заняли места на первом ряду и обсуждали контент скандального блогера.
До звонка оставалось ещё минут пять, когда мне в шею, прямо под левое ухо, влетела влажная, противная тряпка.
– Точное попадание, – хохотнул Данил, друг Макса.
Меня передёрнуло от мерзкого чувства. Смех, замешательство, сочувствие, безразличие. Эти эмоции выхватывал взгляд на лицах одноклассников. Дроздов стоял неподалеку, жутко собой довольный. Я схватила тряпку, которая шлепнулась на парту и, встав, швырнула в этого придурка.
– Дроздов, угомонись! – крикнула Мила. – Не страдай ерундой.
Конечно, он увернулся.
– Дубровина, лови ещё, – засмеялся Макс, подхватывая тряпку и с силой кидая снова в меня.
И я поймала. Я думала, такие мерзкие глупости должны остаться в младшей школе, максимум в средней. Но не в десятом же классе! Я знала, что меловое пятно расползется на кофте, как только она подсохнет. Знала, что я страшно красная. Но уже было плевать. Эти его бесконечные унижения, издевательства. Я пробежала вдоль ряда и, когда на лице Дроздова растянулась азартная улыбка, кинула тряпку ему в лицо. Пока он отвлекся, с разбегу врезалась ему в грудь руками.
– Макс, прекрати, – снова закричала Мила, а фоном прокатилось удивлённое «оу» одноклассников.
Либо Дроздов догадался, что я хотела так сделать, либо сил у меня было настолько ничтожно мало, но сдвинулся он всего на пару шагов, и даже не охнул. Только улыбка исчезла.
– Зря, – бросил короткое Макс, и я попятилась, теперь, в самом деле, испугавшись.
– Серьезно, перегибаешь, – прозвучал где-то рядом голос Лизы.
Макс подскочил резко, схватил меня под руку и потащил из класса. Я пыталась сопротивляться, но мои пятьдесят килограмм против его, примерно, восьмидесяти… Я так испугалась, вообще не представляла, чего ожидать. Ну не ударит же он меня? Хотя, кто его знает.
