Выхватываю мобильный из внутреннего кармана пиджака и быстро набираю номер архитектора.
- О, Леонардо, вы хотите внести пояснения… - но я не хочу, поэтому бессовестно обрываю мэтра своего дела.
- Нет. Хочу, чтобы в новом корпусе уже сегодня, а лучше сейчас запустили отопление.
- Так суббота, - начинает бормотать мужчина.
- Да. Суббота, Виктор Иванович, а у меня вот обычный рабочий день, так что организуйте, пожалуйста, отопление в кратчайшие сроки.
- К чему такая спешка. Заморозки ещё не передают. Мы всё успеем в срок. Я всё просчитал.
Я люблю своего главного архитектора, но иногда он меня просто подбешивает.
- Сегодня, Виктор Иванович. Я позднее перезвоню для вашего доклада. Au revoir. (До свидания).
И завершаю телефонный разговор. Он всё исполнит, даже если будет брюзжать ещё три дня.
- Переживаете за пальцы рук юной художницы?
- И ног тоже, Захарушка. А тебе, смотрю, медаль за прозорливость пора давать? Или лучше контракт о неразглашении? – сузив глаза, внимательно рассматриваю моего охранника.
- Контракт уже подписан, Лев Николаевич. Извините за бестактность, - добавляет заученно Яровой, но его глаза блестят азартом.
Будь сейчас на его месте кто-то другой, был бы уволен в эту же секунду, но этот парень – стена моего оплота, а ещё он уже слишком много знает, чтобы выпускать его живым из моего подчинения.
И мы с ним оба это знаем. Взаимозависимость.
- Живи, Захар. За девочками всё-таки пусть приглянут. Особенно за Вознесенской. Но только без усердия.
- Конечно, Лев Николаевич. Как скажете. Я организую, вам потом доложу.
Тон парня сугубо деловой, но в глазах всё равно мелькает любопытство.
- Спрашивай давай уже. А то ещё лопнешь.
Яровой лишь секунду пытается делать вид, что не понимает, о чём я толкую, но интерес его пересиливает.
- Вы не просили, но я на всякий случай пробил художницу, - издалека начинает телохранитель, плавно подруливая на главный въезд моего личного аэродрома.
- И что узнал? – лениво интересуюсь, уже собираясь покинуть салон машины.
- Наверное, вы в курсе, что она дочь того самого Илларионова?
Не желая обсуждать это дальше, поджимаю губы и напрягаю скулы.
- В курсе. Ещё что-то?!
Яровой умный, поэтому тут же сворачивает беседу.
- Всё, Лев Николаевич. Просто уточнил информацию.
Сухо киваю в ответ, торопясь покинуть машину, ибо резко стало душно.
На улице холодный ветер тут же остудил лицо, пробирая приближением осени до самых костей. Костюм у меня, конечно, шикарный, но от российской непогоды не спасёт.
Спешу к самолёту, стараясь не думать о вопросе охранника. Это прошлое. Было и прошло.
7. Глава 6
Лара
Первый поцелуй.
Не то чтобы я его себе в подробностях представляла, да и нельзя сказать, что мне сейчас было противно, но …
Это жирное «НО» пульсировало у меня в висках и дрожало на губах, где ещё хранился незавершённостью чужой мятный привкус.
Прижала холодные пальцы ко рту и прикрыла глаза, пытаясь понять, что сейчас произошло. Может, мне всё привиделось?! И это было бы вовсе не удивительно, так как образ графа меня преследует постоянно.
Как наваждение. Как кошмар наяву.
- Лара, что с тобой?! Что случилось?
Распахиваю глаза и передо мной стоит Вознесенская с явной тревогой на лице.
«Меня здесь не было». Фраза, которая звучит в голове чуть хриплым голосом Третьякова, и так как на губах я до сих пор чувствую его поцелуй, то, скорее всего, и мужчина был вполне реальным.
