Домой вернулась уже в сумерках и промокшая под мелкой изморосью набежавших серых туч. Не раздеваясь и едва ли замечая холод от мокрой одежды, я двигаюсь как сомнамбул к большому шкафу, откуда из потайного места достаю шесть картин.
Портреты.
И на всех одно лицо.
Сильное. Волевое. С хищными ужимками вокруг рта.
И у них один общий дефект – отсутствие прорисовки глаз. Я их не помню. Даже цвет.
Глаза- это зеркала души, а у Дракулы её нет.
Лео
Я открываю глаза и вижу в отдалении кровати, где спал, облако пепельных волос, раскиданных по полуголым плечам, которые едва были прикрыты моей рубашкой. Утренний свет падает через окно, которое не закрыто шторами, на девушку, превращая волосы в живое серебро. Её голова слегка наклоняется, и я вижу, что она рисует, сидя на голом полу, лишь подсунув под попу небольшую подушку.
- Мотылёк, - зову её, удивляясь тому, что эта девушка делает в моём номере и в другой стране.
Она оборачивается, и я вижу лазурные глаза и солнечную улыбку. Это точно Клара.
Легко поднимается и заползает ко мне на кровать, вынуждая меня подвинуться ближе к её середине.
- Лев, ты такой соня, - шепчет и прижимается к моему плечу.
Моя рубашка, застегнутая на ней кое-как, оголяет одно плечо и совсем не скрывает длинных стройных ног с изящными щиколотками. От соприкосновения с её прохладной кожей меня будто током ударяет, а потом рассыпаются по телу миллионы мелких иголок.
Делаю глубокий вдох и скольжу ладонями по гладкой идеальной коже рук, что обвивают мою шею. Нереальное чувство умиротворения и возбуждения одновременно.
В её тонких пальцах зажата кисть, видимо, случайно позабытая … упрямые щетинки щекочут мне шею, вынуждая оторваться от женского тела и забрать это орудие пыток.
- Не дам. Она моя любимая, - смеётся Лара, успевая отдернуть руку с кисточкой. – Я могу ей рисовать где и что угодно.
В её глазах горит азарт, а на лице распускается улыбка в предвкушении шалости.
- Прямо везде-везде? – подыгрываю Мотыльку и получаю серию согласных кивков.
Девчонка смело ставит кончик кисти на моё голое плечо и скользит вниз по груди, при этом выписывая какие-то витиеватые узоры, известные только ей. От усердия даже нижнюю губу прикусывает, срывая меня всем своим видом в бездну порока.
Хочу! Вот целиком! Со всеми её крыльями и заморочками!
- Если сейчас не прекратишь это издевательство, я тебя съем? – предупреждаю девчонку, но она только смеётся и спускает кисть на живот, сдвигая простынь всё ниже.
- Как волк красную шапочку? – кусая губы и пряча розовые от смущения щёки за завесой распущенных волос.
- Нет. Как лев свою жертву, - и, больше не выдерживая напряжения в теле, перехватываю запястье, смыкая его в плотный замок своего кулака. – Растерзаю на кусочки и проглочу.
Лара свободной рукой отодвигает мешающие пряди и внимательно, уже без тени улыбки смотрит на меня.
- Ну, если не боитесь, то попробуйте, граф де Бомарше, - и в лазурных глазах горит вызов.
И я точно знаю, что приму его, чего бы мне это ни стоило.
- Граф де Бомарше. Граф? – начинает она повторять, а меня трясет вместе с кроватью.
Едва успеваю подумать о землетрясении, как открываю глаза. Снова.
- Мы прилетели, - шепчет стюардесса и легонько толкает меня в плечо.
- Да-да. Я проснулся. Спасибо, - заторможено отзываюсь, чувствуя, как разочарование накрывает меня.
Всего лишь сон.
- Извините, что пришлось вас разбудить, но у вас расписание, - виновато продолжает девушка, делая шаг в сторону от меня, словно боится.
