Сейчас, когда он, наконец, отвернул свой зад к окну, а к нам повернулся, что та избушка, передом, я могу рассмотреть его лицо. И да, оно прямое доказательство того, что жизнь несправедлива.
Ну почему одним достается все от природы, а другие должны по часу в день тратить на то, чтобы придать себе человеческий облик?
Возможно, если бы я встретила его еще вчера или, наоборот, завтра, его внешность не вызвала бы такую жгучую волну зависти во мне. Но я встретила этого смазливого нахала именно сегодня, после трехчасового перелета, из-за которого ночью я поспала всего пару часов. Поэтому сейчас я мысленно сравниваю его лицо с острыми скулами со своей отечной после самолета физиономией. Добавьте сюда синяки под глазами и станет совсем понятно почему меня так бесит его хитрый прищур выразительных карих глаз в обрамлении густых ресниц. Последние три месяца я работала с чопорными немцами, но даже они смотрелись бы деревенщиной на фоне этого парня с обложки. Даже небрежный русый беспорядок на его голове смотрится куда выгоднее моей “вчерашней укладки”. И несмотря на то, что я уверена, что вижу этого мужчину в первый и последний раз, мне хочется по-детски прокричать ему: вот подожди, приведу себя в порядок после перелета и аварии из-за твоего дятла-водителя и тоже обомлеешь от моей неземной красоты.
А пока Коля невнятно бормочет что-то о том, что уже успел закрыть приложение, в котором следил за моим самолетом, в то время как я на самом деле прохлаждалась с гаишниками, я шагаю к Вяземскому и выдавливаю из себя самую приветливую улыбку из всех возможных. Как никак, Олег Витальевич собирается отвалить мне кругленькую сумму за то, чтобы я “подчистила” все за его сыном и обелила их семейную репутацию. Такая уж у меня работа — вытаскивать богатых папеньких сынков из зад… неприятностей, в которые они же сами себя и затащили.
Может, в самой утечке химических отходов на фармацевтическом заводе Николай и не виноват, но я до сих пор испытываю “испанский стыд”, когда вспоминаю его последующее интервью телевидению. У моего дорогого бывшего одногруппника хватило ума в прямом эфире заявить, что местные жители не имеют права хаять завод за причиненный ущерб экологии, потому что исключительно благодаря ему их захудалый городишко все еще не загнулся. Разумеется, не обошлось и без банальной фразы “наш завод кормит ваш город и всех жителей”.
После этого небольшое экологическое происшествие местного масштаба разрослось до масштабов промышленных. Новости подхватили все СМИ, а экологи дружной толпой со всей страны сползлись в Горячев, чтобы самолично выкачать литры воды для анализов из пострадавшего озера и разрыть полгорода на пробы почвы.
В общем, мне предстоит большая работа и несмотря на то, что в родной Москве я не была уже больше года, мне не терпится поскорее вылететь на место и взяться за работу. Поэтому я крепко жму руку Колиного отца и сходу принимаюсь тараторить о плане действий, который я разработала во время полета.
— Подождите, подождите, Катерина, — с улыбкой останавливает меня Вяземский-старший. — Позвольте мне сначала представить вам своего сына.
С недоумением перевожу взгляд с Николая на его отца, пытаясь понять, где в этой цепочке произошла ошибка. Насколько я знаю, Коля оповестил его, что мы учились вместе, а значит… Черт!
Только сейчас я понимаю, что красавчик в костюме здесь не только ради “украшения” офиса. Неужели это и есть Колин брат?
