Хлопает входная дверь, моих плеч касаются сильные руки.
— Больше года тебя знаю, но о муже впервые слышу, — вздыхает Рома. — Часто он тебя донимает?
Так уж получилось, что мы с Ромой влезли в отношения, которые нас ни к чему не обязывали. Нам просто было хорошо вместе. В постели, в общении, в жизни. Мы могли сорваться на выставку, поговорить о художниках, а после пойти на премьеру российской комедии. Мы не обращали внимание на других, просто сосуществовали вместе, не надеясь на продолжение.
Так получилось, что между нами на было ревности, скандалов, Рома не звонил мне десять раз в сутки и не требовал отчета, где и с кем я провожу время. Я делала то же самое. Между нами никогда не было разногласий и ссор, а еще я мы не жаловались друг другу на имеющиеся проблемы. То, что увидел Рома сегодня, скорее, исключение из правил. И я не хочу, чтобы это исключение когда-либо повторилось, прекрасно понимая, что так и будет, потому что Слава просто так не исчезнет из моей жизни.
— Последний раз мы виделись три года назад. И сегодня.
— Эффектное появление. Он умеет вывести на эмоции.
Я чувствую, как его мышцы напрягаются под футболкой и привстаю на цыпочки, чтобы обнять Рому и поцеловать в губы. Слава, в конце концов — моя проблема.
Рома поддается, отвечает на поцелуй, зарывается ладонью в волосы на моем затылке, толкает к стене и прижимает к ней спиной. Импульсы удовольствия распространяются по всему телу, в ушах шумит от неожиданности и переизбытка неожиданных эмоций.
— Соскучился по тебе, охренеть как.
Ответить ему он не дает — набрасывается на меня с новым поцелуем, расстегивает пуговицы на блузке. Между нами никогда не было разговоров о других мужчинах и женщинах. Тогда, в самом начале наших встреч, это было неважным. Я хотела конфиденциальности и того, кто умеет держать язык за зубами. Мне нужен был мужчина для здоровья, постоянный любовник. Не тот, кто защитит, не тот, кто поймет или поддержит в трудную минуту. Еще полгода назад Рома был для меня просто сексом, и я до сих пор не знаю, когда все изменилось.
— Сними эту тряпку, — кивает на блузку, что безвольно болтается на плечах.
Освободившись от ткани, тянусь к футболке Ромы. Он мотает головой и рывком подхватывает меня на руки. Несет в спальню через всю квартиру, захлопывает ногой дверь и опрокидывает меня спиной на мягкий матрас. Вдавливает в него весом своего тела, смотрит, изучает, наклоняется, чтобы поцеловать в шею.
Его футболка летит в сторону несколько минут погодя. Я не выдерживаю и силой стаскиваю ее с него, обхватываю ладонями за спину, очерчиваю пальчиками лопатки. Воздух пропитывается общим желанием, сердце гулко барабанит о грудную клетку, а внутри собирается возбуждение. Я нетерпеливо тянусь к Роме, издаю протяжный стон, когда мы, наконец, сближаемся. Целую его с жаром, охаю, когда он перехватывает мои ладони и прижимает их к кровати рядом с моей головой, переплетая наши пальцы. От нахлынувших чувств зажмуриваюсь и вскрикиваю. Рома замирает, кусает меня за шею, щеку, ухо.
— Завтра я буду здесь, — хрипло говорит на ухо. — Не хочу, чтобы этот придурок ошивался рядом.
— Ревнуешь? — спрашиваю, сразу же прикусив язык.
Рома отстраняется, встает, надевает белье и накидывает футболку на голые, покрытые бисеринками пота, плечи. Я прикрываюсь пододеяльником и до крови кусаю губу, чувствуя, что все испортила. Впервые заговорила о чувствах. Ревность это ведь тоже чувство? Помнится, мы договаривались только на секс. Без всего, что может усложнить его.
