– Это не так… – попыталась оправдаться она.
– Это именно так! – крикнула я, и слёзы вновь брызнули из глаз. – Вы бросили меня на растерзание! Вы не представляете, как я вас ненавижу сейчас!
Мама молчала, опустив взгляд. Она знала, что я права, и не могла с этим спорить.
– Алиса, я… – она запнулась, подбирая слова. – Мы сделаем всё, чтобы Миру выпустили как можно скорее. Обещаю.
– Обещания, – усмехнулась я, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. – Ваши обещания ничего не стоят. Я никому не верю больше. Никому!
Я старалась не смотреть на маму. Я знала, что она не уйдёт, но мне было всё равно. Я хотела одного – чтобы всё это закончилось. Чтобы этот кошмар наконец-то прекратился.
И вот, словно по иронии судьбы, пришло время идти на «церемонию». Я шла как на казнь, ноги подкашивались, а в душе кипела ярость и горечь. Я пыталась найти хоть что-то, что придало бы мне сил, хоть какое-то утешение. Но ничего не было. Только боль, отчаяние и холодная ненависть.
Моё жалкое, зареванное лицо закрывала белоснежная фата. Эта тонкая ткань была моей единственной защитой.
Я увидела Игната, ожидающего меня у алтаря. Он смотрел на меня своими пронзающими ледяными глазами, и мне казалось, что он наслаждается моими страданиями. Насмешливое выражение на его лице словно язвительно кричало: «Ну, что, смогла уговорить отца? Что и стоило доказать!»
И вот я стою в белом платье, с поникшей головой, в окружении незнакомых улыбающихся людей. Но я не вижу их. Я вижу только Игната и боюсь его всем сердцем.
Ведущий начал свою речь, прозвучали торжественные слова, и я поняла, что назад пути нет. Сейчас моё имя будет связано с именем Игната, и моя жизнь больше не будет принадлежать мне…
– Алиса Артемьева, готовы ли вы взять в мужья Игната Мартынова?! – спросил регистратор, видимо, уже не в первый раз.
Я замерла, время словно остановилось, и ничто вокруг не имело значения. Моя жизнь, мой выбор, все мои мечты были в этот момент разрушены окончательно. Я смотрела на Игната, его холодное лицо отражало ещё большую презрительность, и мне необходимо было выдавить из себя проклятое «да». Я пыталась, но горло будто немерено жгло и сдавливало это слово.
Я ощутила, как холодный пот струится по спине, а внутри всё сжимается от отчаяния. Ведущий терпеливо ждал, но для меня весь мир вокруг рассеялся, остались только я и взгляд жениха, полный презрения и ненависти…
– Алиса, – проговорил ведущий чуть громче. – Вы готовы взять его в мужья?
Всей душой мне хотелось выкрикнуть заветное «нет» и победно уйти с этого абсурдного мероприятия. Но я напомнила себе о Мирославе, о том, как она страдает из-за меня, и слёзы, застилающие глаза, моментально высохли.
– Да! – вырвалось из моих уст, обжигая язык словно кислотой, и я закрыла глаза, как будто это могло изменить реальность.
– А Вы, Игнат Мартынов, готовы ли взять в жёны Алису Артемьеву? – обратился регистратор к жениху, и тот медленно склонился ко мне.
Я чётко видела сквозь тонкую ткань фаты его искажённое презрением лицо, и слова, которые он произнёс с неприязнью так, чтобы слышала только я, заставили вздрогнуть:
– Ты никогда не будешь мне женой! – и уже громче добавил: – Да!
Регистратор удовлетворённо кивнул и торжественно продолжил:
– С вашего взаимного согласия, выраженного в присутствии свидетелей, ваш брак регистрируется! Подойдите к столу регистрации и своими подписями скрепите ваш семейный союз.
