- Что такое? Принцесса изволит спать? – рассмеялся Максим, - А как же утренняя дойка?
- Я же не к ней успеть хочу! – поразилась ходу его мыслей.
- Что ж. Тогда в семь? – продолжал уточнять организационный вопросы мужчина.
Я только сморщила нос. Не для того я перекладывала все рабочие моменты на свою прекрасную помощницу, чтобы продолжать вставать ни свет, ни заря. Но с другой стороны, мне оставалось мало времени. И если тянуть, то можно не успеть. Проспать отпущенные дни – не лучшее занятие перед вечным сном. Поэтому взяла себя в руки и согласилась с предлагаемым временем отъезда.
Потом официант приносил блюда, которые были одно вкуснее другого. Мы ели, общались с Максом. И было очень легко и приятно. В какой-то момент я поняла уловку про время отправления. Что я сфокусировалась на ней, а не на том, что вообще еду с незнакомым мне мужчиной в собственное детство. Но возвращаться к вопросу о том, с кем и когда поеду осуществлять один из пунктов своего плана, совершенно не хотелось. Вечер был бесподобным, и портить его недоверием и спорами совершенно было неуместно. Так Макс вошел в мою «жизнь перед смертью». Обосновался в ней, стал помощником, соратником в моих безумствах, а временами и зачинщиком.
10. Глава 8
Ирина
- Ты похожа на сонного хомяка! – не отрываясь от дороги, усмехнулся Макс, когда мы выехали из моего двора.
- Ты выглядишь так, будто встал еще вчера и всю ночь прихорашивался! – пробубнила недовольно я.
- Я жаворонок. Ну, - замолчал он, - или меня заставили так считать! – с каким-то странным интонационным подтекстом ответил водитель, но я не смогла уловить полный смысл сказанного.
- Хм, - повернулась к нему, - Во сколько ты встал? – меня, как сову, которой хотелось от недосыпа угукать, очень заинтересовал этот вопрос.
- В пять утра, как и всегда! – небрежно бросил Макс, повернул голову в противоположную от меня сторону, так как мы пересекали перекресток.
- Ты так легко говоришь страшные вещи! – ужаснулась я, - Мне теперь страшно с тобой ехать! Неизвестный водитель такси кажется безобиднее, чем человек, вставший в пять утра, и выглядящий так, будто в двенадцать дня.
Максим звонко рассмеялся. Обстановка в машине становилась все более непринужденной.
- Ты говоришь как мой сын! Тот тоже не представлял, как такое может быть. Особенно по молодости, когда тусил с друзьями в ночных клубах, на квартирах и совершал прочие молодежные глупости, - легко и с большой теплотой вдруг ответил он.
В этот момент я поняла, что мы становимся ближе. Мы впускаем друг друга куда-то дальше, чем любимое место ужина, глубже - в свою жизнь: я везу его в свое детство, он рассказал о сыне.
- А сейчас? – я не совсем понимала, что он должен ответить на этот вопрос, но это первое что зародилось в моей голове. Так как не хотелось прерывать его откровения, но залезать неприкрыто в его «личное» было как-то бестактно.
- А сейчас он, наверное, все время в больнице проводит. Ему нет дела, во сколько я встаю, и что делаю, - с болью выдал мне мой попутчик.
Это добавило вопросов, но то гнетущее молчание, которое повисло после его ответа в воздухе, не давало задать их. В голове закружились странные картинки, воображение рисовало страшный сценарий. За время молчаливой дороги я осудила Макса за выдуманные мной обстоятельства, потом оправдала, пожалела и опять осудила.
- И так, вот деревня, - машина остановилась у дорожного указателя с названием места, в котором прошло моё детство, - Вот ты, - повернулся ко мне водитель. - Куда дальше?
