- Нам всем стало одним разом плохо, когда она повалилась на помидоры вместо того, чтобы их собирать, - продолжала брюзжать соседка, - дай сюда, - выхватила она кружку из рук тёти и плеснула водой на меня.
- А! – вскочила на ноги я, оттопыривая мокрую холодную майку.
В этот момент ощутила такую дикую усталость, что впору было опять упасть в уже замятые грядки. Но я взяла себя моментально в руки и направилась в тетин дом.
- Я полежу немного. А то голова кружится, - кое-как произнесла я, на ватных ногах пробираясь к дому.
В тот день Макс уехал в город по каким-то очень важным делам. И я решила помочь тёте со сбором урожая. Дни стояли очень солнечные, жаркие и мы хотели управиться до обеда, чтобы овощи не прели на ветках, и мы вместе с ними, собирая их.
Как только оказалась в, относительно уличной температуры, прохладе дома, плюхнулась на диван и разрыдалась. Я не могу точно сказать, от чего я плакала, но слезы было не унять. Доведя себя просто до состояния истерии, я вдруг остановилась. В животе стало урчать, и я почувствовала нестерпимый голод. Но дойти до холодильника было сложно. Ноги не слушались. Голова кружилась, нос от слез опух и отек, что затрудняло носовое дыхание. От беспомощности и бессилия стало так плохо, так жалко себя, что села на пол, где стояла до этого, и продолжила рыдать.
- Иришка! Бог ты мой! Что случилось? – подлетела ко мне вошедшая в дом тётя.
- А чего на полу-то? Ты же полежать пошла? – тут же с другой стороны подлетела Ираида.
Женщина подхватили меня под руки и помогли добраться до дивана, откуда я не так давно встала.
- Ты чего плачешь? – спросила не очень ласково соседка.
- Иришка, у тебя болит что? – тут же дополнила ее родственница.
Я только отрицательно покачала головой.
- А чего тогда? – непонимающе продолжила допрос Ираида.
- Ноги не держат, голова кружится, я как сама не своя! – плача сообщила я.
- Конечно сама не своя. Ты же удар солнечный схлопотала! Чего ты ждала? Температура еще будет, вот ночью помаешься. Вспомнишь про панаму! – накинулась женщина со своими умозаключениями и прогнозами.
И я тут поняла, почему плачу, как мне тогда показалось. Я плакала по своей счастливой, наконец-то, жизни. Я жила так, будто она не закончится, и в то же время, будто завтра не наступит вовсе. Каждый день был полон эмоций, секса, чувств, душевной близости, маленьких радостей, природных красот. И вот теперь тело не слушается, вот теперь наступил-таки тот день, о котором предупреждали в клинике: «Мы не можем вам дать какие-либо прогнозы. Все зависит от состояния вашего организма, от внутренних резервов. Может, вы постепенно будете терять силы, вес, а может быть, еще какое-то время ваше состояние будет совершенно таким, как сейчас. Но когда внутренние ресурсы иссякнут, вы резко провалитесь в острую фазу».
«Вы провалитесь в острую фазу» - как набат звучали слова врача в голове. Я не слушала, о чем разговаривали женщины вокруг меня. Даже не заметила, как выпила целую кружку куриного бульона с хрустящей корочкой домашнего хлеба. Силы прибавились. В голове начало прояснятся. Даже немного переключилась с внутренних переживаний на анализ внешнего мира. А там тетушки беседовали с откуда-то взявшимся Максом.
- Я говорила, что панамку надо надевать! Взрослые блин все! – недовольно ворчала Ираида, - И вот! – указала она в сторону моего дивана, - Получайте результат!
