- Приведи себя в порядок... – скомандовал Копестиренский дочке, - А ты… - мужчина перевел мечущий искры взгляд на парня, - уматывай, пока я тебе ноги не повыдергивал.
- Послушайте… Это не то, что вы подумали, у нас все серьезно! Я…
- Уматывай, - сквозь зубы повторил Артур. Потом, возможно, вспомнив о гостеприимности, но скорее из желания сбежать, дабы удержаться от соблазна привести в исполнение свою угрозу о членовредительстве, мужчина крутанулся на пятках, и скомандовал Стелле: - пойдем, что ли кофе выпьем.
Стелла послушно кивнула, но все вслед за мужчиной идти не торопилась. Напротив, задержалась возле молодых. Многозначительно округлила глаза и постучала указательным пальцем по голове, давая понять Каркуше с Ником, что голова человеку дана не только лишь для того, чтобы в нее есть. Ну, разве так трудно было завести будильник, чтобы вовремя замести следы? Эх! Молодо – зелено. Стелла не была ханжой, и удивлялась тем родителям, которые свято верили в невинность собственных восемнадцатилетних чад. Ну, не бывает такого сейчас. Не бывает! Конечно, за редким исключением, которые только ишь подтверждают правило. Но и Артура она могла понять. Одно дело догадываться, а другое – знать. Ей бы тоже не хотелось застукать своего сына со спущенными штанами. А сын – это нечто совсем другое, чем дочь. Тем более для папы. Тем более… для такого папы, как Артур. Это, наверное, сложно смириться с тем, что твоя маленькая принцесса выросла и уже не только твоя.
Наконец, обдав несчастную парочку еще одним ироничным взглядом, Стелла двинулась вслед за хозяином квартиры. Переступила порог кухни-гостиной и осмотрелась. Типично мужская берлога. Каркуша явно не принимала участия в обустройстве дома, или же, напротив, будучи адепткой хайтека, сделал все на свой нос. Очень лаконичный интерьер. Стерильный даже, что, впрочем, нисколько ее не удивило. Артур был военным, а они, как никто, были приучены к порядку. Серый в унылый рубчик диван отделял кухонную зону от зоны отдыха, напротив него висел огромный, во всю стену, телевизор. Обеденный стол, по старинке, располагался у окна. Лично Стелле такие не нравились, вызывая стойкую ассоциацию с больничной манипуляционной. Слишком много стекла и стали на ее скромный вкус… Да и графитная кухонная стенка не добавляла интерьеру тепла.
Стоя к Стелле спиной, Артур засыпал зерна в кофемашину, и как-то дергано, излишне шумно зазвенел посудой. А она растерялась вдруг. Может быть, ему сейчас и не до нее совсем?
- Артур, может быть мне уйти?
Мужчина обернулся, обтер руки, и бросил на столешницу скомканное зеленое в яблоках полотенце:
- Зачем?
- Ну… Сейчас, наверное, не самое лучшее время, и…
- Да брось! Нормально все.
- А так и не скажешь, - мягко заметила Стелла.
- Нормально! – стоял на своем Копестиренский.
- Ну, смотри, как знаешь. Я ведь все понимаю, правда.
Криво улыбаясь, Артур подошел вплотную к гостье, обхватил сильной ладонью ее лицо, провел пальцем по идеальной скуле:
- Вряд ли…
А та напряглась отчего-то, подобралась вся:
- Откуда такие мысли?
- Ну, разве ты знаешь, как это? Застать свою дочку… вот так. – улыбаясь, как неразумному ребенку, пояснил Артур. И от этой его улыбки, вся радость, что пузырилась внутри последние несколько дней, выдохлась в раз, как незакрытое по недосмотру шампанское. Стелла почувствовала, как острые защитные колючки, вспороли плащ ее расслабленного умиротворения.
