Мы бесшумно заметались испуганным стадом по коридору в поисках укрытия, но Лина, соображавшая лучше всех в критических ситуациях, схватила нас за шкирки и затолкала в неприметную каморку, рядом с лабораторией, с трудом затворив за собой дверь.
С трудом, потому, что помещение было очень маленьким и рассчитано на полки со стеклянными колбами, средствами уборки и одну, маленькую, худенькую лаборантку, что периодически пользовалась всем этим добром. Поэтому четыре половозрелые девицы там помещались с большим трудом.
Максимально втянув в себя живот, я сдула рыжеватую прядь Гледис со своего носа и мысленно пообещала, что теперь ни за что не буду делиться с Поппи пирожками матери. Так как отъевшееся богатство подруги четко упиралось мне в живот, мешая дышать. Так мы и застыли, вернее, зависли в маленькой подсобке, прислушиваясь к тому, что происходит за дверьми:
- Ваша Светлость, я вас уверяю, адептки в своих постелях и в проверке учебного корпуса совершенно нет никакой нужды. Мы не ЗАП, где мальчишки шастают по корпусам без какого-либо контроля.
- Вы уверенны, магистр Белоушип? - о, это же Двэйн. Я поплыла от одного звучания, этого неимоверно привлекательного тембра, и даже вытянула голову, чтобы лучше было его слышно.
- Несомненно! - возмутилась наша деканша. При чем возмутилась с таким праведным гневом, что Гледис не выдержала и тихо хрюкнула куда-то мне в плечо, за что получила щипок от Лины. А вдруг услышат? Но она права в одном - разгребать последствия наших ночных прогулок декану приходилось не раз и не два. Но это наедине она могла нас выговаривать и мучить отработками, а вот перед новым ректором, да еще и бывшим студентом ЗАП, нужно было держать лицо. Ведьмы мы или кто?
- А я вот слышал немного другое...
Дзинь!!! Из-под локтя Лины полетела какая-то склянка, упав на пол и обдав нас осколками. Мы в ужасе уставились на подругу, а Поппи даже испугано икнула, прикрыв при этомрот рукой.
В коридоре стихли разговоры, а через секунду двери в подсобку распахнулись. Магический вихрь вырвал нас из объятия уютной каморки и вытащил на свет, как котят, не уронив при этом ни одной склянки. Сила еще некоторое время кружила нашу компанию по коридору, а потом просто свалила в кучу, прямо под ноги ректору и декану.
Многострадальным животом я врезалась в локоть Лины, а сверху на меня упала Гледис, придавив своим немаленьким весом. Но хуже всех пришлось Поппи, которая оказалась в самом низу, погребенная нашими телами. Вся эта кучка мала шевелилась, дергалась истонала, как над нашими головами послышалось:
- Говорите все спят сном младенца, магистр Белоушип? А эти, что здесь делают? Отбились от нянюшек?
- Ваша Светлость, прошу вас, не делайте поспешных выводов! Уверена у девочек есть объяснения…
- Ну что ж, я с удовольствием их послушаю, вот прямо сейчас, в своем кабинете…
Снизу кто-то застонал и думаю этому причиной была совсем не травма, а предчувствие скорого наказания. Я тоже вздохнула, выбираясь из-под Гледис и выдергивая у Лины край своей юбки. Снова отрабатывать повинность совсем не хотелось, но если это поможет мне быть поближе к ректору, то я согласна.
- Приведите в порядок своих подопечных, и я жду вас у себя в кабинете, через двадцать минут, Глициния.
С этими словами Двэйн развернулся и ушел в темноту коридора, оставляя нас на растерзание декану. Правда, как он сказал, ненадолго, минут на двадцать... Интересно за такое время можно убить и припрятать тела четырех девиц?
