– Господь всемогущий и все его дети. – Пробормотала я, поднимая голову, сидя на полу. Мои глаза тут же встретились с громометателями босса. А бывают ли вообще глаза такие черные? И злые? Я даже сжалась от страха, когда Владислав Романович подлетел со стула, и мне показалось, будто гром с небес сорвался и мне конец, все, вот он мой час. Но нет. Прийти в себя. Прийти в себя. Я поползла на коленях к столу и схватила первое попавшееся, что на нем лежало, что способно, хоть как-то исправить оплошность. Я стала судорожно промокать бумагой штаны босса, почти в том самом укромном местечке. Еще чуть-чуть и все, беда бы приключилась. Нет. Чашка у основания бедра приземлилась. Хорошо, что не кипяток хоть. Я продолжала тереть и тереть, забыв обо всем, пока белые катышки от мокрой бумаги не образовались на темно-синих брюках из какой-то приятной на ощупь ткани.
– Простите, ради Бога. – Я терла и без конца бубнила извинения себе под нос, пока не поняла, что на меня вообще-то никто не реагирует. Осознав весь идиотизм ситуации, я остановилась, сжала бумагу в руке, быстро стряхнула катышки с брюк, сглотнув ком неловкости и, подняла голову. Пара удивленных глаз таращилась на меня, словно они НЛО тут увидели. Да ладно, мужик, это всего лишь я. Ну я, та самая, что сидит в углу за кучей бумаг. Не знаете? Не видели? Ага. Неудивительно. Глаза не черные. Перепугалась. Ошиблась. Карие. Яркие такие. С более темной окантовкой, чем радужка, и зрачки расширены. Наверное, оттого мне привиделось. Он смотрел на меня даже не со злостью, хотя ее отсутствие было сложно отрицать, а больше с каким-то любопытством. Мол «кто ты такая и какого хрена испортила мне брюки?». Он это не сказал, но я подумала, что будет вежливо предложить что-то, что смягчит мое положение и, может, избавит от увольнения.
– Я постираю Ваши брюки. – Пропищала я. Брови мужчины взлетели кверху в удивлении. Ладно. Не то. – Химчистка? – Спросить пришлось осторожно. – Я оплачу.
Кажется, лицо босса расслабилось и вместо того, чтобы ответить, он наклонился ко мне, так близко, чересчур, что мне пришлось назад отползти. Что я вообще тут выдумываю? Он выхватил из моих рук бумагу, которую я все еще сжимала в руке, и пару минут назад натирала ею дорогие брючки индюшатника.
– Вы испортили важный документ. – Начальник, развернул нечто, что осталось от белого листа бумаги, посмотрел, затем скомкал и бросил на стол, сложив руки на груди, уставившись на меня сверху вниз, а мне пришлось еще один ком проглотить. И что я должна ответить? Постирать? Химчистка? Тут это не прокатит. Он меня уволит. Точно уволит. Нужно хотя бы уйти достойно, хоть и не очень хочется, а я сижу на полу и хлопаю глазами.
– Кто Вас нанял? – Его голос казался спокойным и даже мелодичным, низким, приятным для такого мужчины, как он. Таким я его и представляла в разговоре. Хотя, нет. Не представляла никогда в жизни, что этот человек заговорит со мной. Кого я обманываю?
– Я. я. – Ну и где мой голос? Прокашлявшись, я оперлась на руки и все же встала. Владислав Романович проследил взглядом за тем, как я поднимаюсь с пола и на мгновение я заметила, как чертики заплясали в его глазах, когда они остановились на моей груди. Нет, это не то, о чем вы могли подумать. Дело в том, что на том самом месте, на моей бирюзовой футболке, красуется красноволосая Ариэль, купающаяся в водорослях. Просто нужно ответить, убрать эту русалку, куда подальше от его внимания. Я никогда не чувствовала себя так глупо, как в данный момент. Хочется провалиться под землю и никогда не выползать, куда бы ни засосало.
