– Я занят, – раздаётся за дверью, но я всё равно опускаю ручку и открываю. – Глухой, что ли? – рявкает, повернув голову ко мне.
– Нет, – хмыкаю, глянув на его миниатюрную «занятость», сидящую на столе в расстёгнутой блузке. – Я подожду, – бросаю, поджав губы, чтобы скрыть улыбку, и прикрываю дверь.
Отхожу на пару шагов и опираюсь на перила балкона, осматривая тачки внизу. Дядя покупает с рук, ремонтирует, перекрашивает, и в салоне они выглядят как новые. К слову, он всё манит Ника в свой бизнес, у моего братца страсть к тачкам куда сильнее моей. Стук каблуков за спиной отвлекает, и, развернувшись, вижу спешно уходящую брюнетку.
– Заходи, малой, – в дверях кабинета стоит дядя и заправляет рубашку в брюки.
– Я бы подождал, – веду плечами, но с места трогаюсь.
– Никакая баба не заставит моего крестника ждать, – хлопает меня по плечу. – Что стряслось? – интересуется, внимательно глядя в мои глаза.
Всегда таким был, вечно твердил, что я могу обратиться к нему с любым вопросом, особенно, если не хочу, чтобы отец знал. В пятнадцать подсовывал мне презервативы, однажды даже шепнул, что может мне девочку устроить, чтобы я мужиком стал. Я, конечно, отказался, и вообще, не привык делать что-то в тайне от отца. Нам с детства вбивали в голову, что семья – это самый близкий круг, и никто не поможет решить проблемы так, как это сделают твои родные. Но, раз «мне это ни к чему», я пришёл не к отцу, который будет задавать миллион вопросов, а к крёстному, ему неважно, зачем.
– Ничего, мне помощь нужна, – отвечаю и сажусь в кресло.
Макс занимает второе, между нами кофейный столик-комод, это что-то вроде зоны отдыха в его кабинете.
– Выпьешь? – спрашивает, наклонившись и достав бутылку.
– Я за рулём, – отказываюсь, а он всё же наливает себе порцию виски.
– Валяй, – сделав глоток, махает рукой.
– Мне нужна информация об одном человеке, слышал, у вас с отцом есть что-то, какое-то зеркало…
– Не что-то, а кто-то, – перебивает, и на пару секунд я зависаю, нахмурившись.
– Не понял, – бормочу под нос.
– Зеркало на монгольском Толь, – отвечает, но я всё равно не догоняю. – Мужик один есть, Саша Толь, – добавляет, и шестерёнки в голове крутятся, расставляя всё на свои места.
– Вот как, – задумчиво бросаю. – Ладно, можешь меня с ним свести?
– Ты скажешь, что всё-таки стряслось, раз тебе понадобились услуги такого уровня? – задаёт вопрос совершенно серьёзно.
– Такого уровня? – вопросительно выгибаю брови.
– Лет двадцать пять назад Толь доставал инфу из любой задницы, а сегодня с такими технологиями от него ничего не скрыть, так что говори, – тем же максимально деловым тоном.
Мне даже как-то не по себе становится, наверняка люди обращаются с серьёзными вопросами, а я к нему рвусь с такой глупостью.
– Девушку одну пробить хочу, – произношу и затылок чешу.
– Нет! – рявкает так, что я глаза округляю. – Нет!
– Что нет? – смотрю на него в некотором шоке, что-то слишком острая реакция.
– Опять то же самое, – отчаянно мотает головой.
– Да что такое? Я всего лишь хочу выяснить о её прошлом…
– Твой отец тоже «всего лишь» хотел, а потом я друга потерял, – перебивает меня и звучит это так… по-детски, что ли. – Какая-то девка забрала моего братишку, – вздыхает и опустошает бокал.
– Осторожно, дядя, ты о моей матери говоришь, – бросаю ему, со стальными нотками в тоне.
Я не посмотрю, что он мой крёстный, что в отцы мне годится, за маму я ему все зубы выбью. Если бы не она, меня вообще бы не было на этом свете. Если бы она выбрала свободу отца, а не мою жизнь, я бы не сидел сейчас здесь. Моя мама отправила моего отца на нары, чтобы меня родить, так что, если, не дай бог, то я и отцу в морду могу дать, если он посмеет её обидеть, а дядя тем более.
