Так же как в детстве она почувствовала захват чьих-то толстых невидимых пальцев, с невероятной силой сжимающих ей горло. Дышать стало невозможно. Из глаз вот-вот ручьем польются слёзы, а Арина не могла допустить, чтобы кто-либо увидел ее унизительную слабость. Только не это. Она никому не позволит себя жалеть и не допустит снисходительного отношения к себе как к бедной несчастной брошенке. Никогда!
Арина подняла полные ужаса глаза на растерянного официанта, медленно обвела потерянным взглядом поглядывающих с любопытством на неловкую ситуацию окружающих и поднялась с места. Какой-то звон. Треск. Хруст. Это она сама в открытых дизайнерских босоножках наступила на лежащее стекло на полу и прошлась по осколкам своего разбитого сердца. Почти бегом она направилась в женскую уборную и закрыла дверь на ключ. Арина отчаянно глотала воздух, как выброшенная на песчаный берег умирающая касатка. Снова мысленно держаться за Аверина бесполезно. Он не поможет.
Через пару минут вновь нахлынуло слишком знакомое ей чувство острой безнадежности: ей уже никто не поможет. Не спасет. Никто теперь не в силах остановить неизбежный надвигающийся ад. Арина пыталась сделать вдох. Истерика не прекращалась, слезы струились из глаз, а она не могла вдохнуть такой, жизненно необходимый ей воздух… Арина боролась изо всех сил, обильно поливала лицо холодной водой, нещадно размазывая макияж по лицу. Паника не прекращалась, только набирала обороты. Один чертов вдох, почему, ради всего святого, у нее не получается?!
— Даже не сомневался, что ты не сможешь покинуть прием, не разбив что-нибудь на прощание, — раздался бархатный насмешливый голос Аверина за закрытыми дверями кабины.
Конечно! Проклятый джентльмен! Саша, должно быть, увидел, что произошло, и решил учтиво проверить ее. Арина хотела ему ответить хоть что-то, желательно остроумное и язвительное, но нарастающие всхлипы не давали ей вымолвить ни слова.
— У тебя все в порядке? Ты поранилась? Арина! — из надменного тон его бархатного голоса слишком быстро превратился в встревоженный.
Да, черт его дери, Аверин, она поранилась! Только не сейчас, не сегодня. А еще тринадцать лет назад, когда увидела манящие зеленые глаза своего будущего супруга. Вдох. Один проклятый вдох, но Арина не может его сделать. В полном отчаянии она опустилась прямо на пол в туалете и закрыла рот рукой, чтобы муж не услышал ее жалкие всхлипы: ее мольбу о помощи.
— Арина, если ты не ответишь немедленно, я выломаю дверь! — рявкнул Аверин, в который раз проворачивая ручку закрытой на ключ двери уборной.
Боже, нет! Арина готова пережить все, что угодно, только не это! Саша не должен видеть ее в таком состоянии: сломленную, беспомощную и убогую. Муж ни разу не стал свидетелем отголосков ее тяжелого прошлого. Арина старалась изо всех сил, чтобы он ни о чем не узнал. И сейчас Саша останется в полном неведении. Чего бы ей это не стоило, такого позора она не допустит.
Трясущимися руками схватила маленькую сумочку с туалетного столика. Из-за подкашивающихся коленей ее рука соскользнула, и она больно ударилась подбородком о золотистую металлическую раковину. Сегодня явно был не ее день. Арина вывалила на пол все содержимое из черного клатча и взяла телефон. Продолжая задыхаться, она чудом набрала мужу сообщение:
“Не мешай, Аверин, я мастурбирую. Официант слишком симпатичный. Не смогла удержать себя в руках.)))”
