После уроков мы с ребятами идем в торговый центр отмечать первый учебный день.
– А если он в тебя влюблен? – спрашивает Даша, когда речь снова непонятным образом заходит о Яне. – Говорят, вы раньше были довольно близки.
Коктейль едва не вышел наружу.
– Мы были близки, – делаю акцент на слове «были», – но это было очень давно.
– Ну так это ничего не значит, – снова возражает подруга. – Ты видела вообще, как он на тебя смотрит?
– Ну и как?
– Не отрываясь. Отвечаю. Пока мы были в столовой, Ян смотрел только на тебя.
Это ничего не значит. Он может смотреть на меня и представлять, как, например, я падаю и лицом натыкаюсь на заточенную металлическую палку.
– Даш, поверь, ко мне у него только ненависть, в которой он неоднократно мне признавался.
Это единственная истина, других быть не может. Ян действительно меня ненавидит. Только вот я до сих пор не могу понять за что. Я знаю, как ему было тяжело потерять Милу. Но ведь и я потеряла свою самую близкую подругу. Мне тоже было очень плохо, я тоже скучаю. Но я ничем не заслужила такого к себе отношения.
Сентябрь 2021. Эля
Дома снова пусто. На ходу стягиваю с себя блузку и, оставшись в одном лифчике, прохожу на кухню. Ставлю чайник и чуть ли не выпускаю любимую чашку из рук, увидев знакомый силуэт возле окна. Сразу же скрещиваю руки. На кухне темно, я не включила свет, но по мурашкам на коже точно могу определить, куда он смотрит.
– Какого черта ты здесь делаешь?!
Как он зашел в мою квартиру? Мой дом – единственное место, где я могу хотя бы временно скрыться от него.
– Твои родители давно дали моей маме ключи от вашей квартиры в случае чего, – говорит Ян спокойно, а у меня уже вот-вот случится нервный срыв.
Почему родители не сказали мне об этом? Хотя какое это имеет значение. Это же Ян. Лучший парень на свете, по представлениям моей мамы. Для него двери нашего дома всегда открыты.
– Уходи, – говорю на выдохе и добавляю почему-то такое жалобное: – Пожалуйста.
В этот момент я ненавижу себя за слабость, но мне все равно. Пускай он просто уйдет. Это мой дом. Яну здесь не место. По крайней мере теперь.
– Не очень-то гостеприимно.
К черту гостеприимство! Паника удавом обвивается вокруг моей шеи, пока я смотрю, как он встает со стула и направляется ко мне. Когда его присутствие стало для меня таким тяжелым? Мы оба знали ответ на этот вопрос.
Сейчас я чувствую себя даже более уязвимой, чем в школе. Он на моей территории, и мне не спрятаться в домик, не запереться за дверью с тремя замками и не отгородиться от него двадцатисантиметровой бетонной стеной.
Ян подходит почти вплотную, между нами сантиметров десять от силы. Ничтожно мало. Делаю шаг назад, но почти сразу упираюсь копчиком в кухонную столешницу. Ян молчит, но в сумраке вижу, что он смотрит прямо на меня. Как к удару готовлюсь услышать что-то колкое и неприятное, но вместо этого Ян произносит:
– Твоя мама просила вам из гаража картошку поднять.
Смотрю на открытый балкон и замечаю мешок. Дура! Он просто принес картошку.
– Я пошел.
– С… спасибо, Ян, – зачем-то говорю я.
– Не называй мое имя. И не вертись рядом с моими друзьями. Я думал, мы это уже прошли, – припоминает мне недавнюю встречу в столовой с Вадимом. Он разворачивается и уже собирается уходить.
– Давай договоримся! – выпаливаю я. Раз он уже здесь, мы можем сразу кое-что обговорить.
– Что? – Ян оборачивается, и на секунду мне кажется, что на его лице мелькает растерянность.
