Каркающие вороны закружились в диком танце над одним из деревьев, привлекая взгляд Лики. Слишком жаркое солнце опалило дерево настолько, что безжизненная береза казалась почти черной. Высохшее отрешенное дерево напоминало саму Лику. Такая же иссохшая от душевной боли, одинокая и полумертвая. Пострадавшая от жизненной непогоды, лишенная влаги любви и простого человеческого тепла, потерянная и одинокая. А ведь так было не всегда...
Маруся... девочка. Кудрявый ангелочек с голубыми глазками... где ты теперь? Лика помнила теплые прикосновения маленьких детских ладошек. Пухленькие пальчики тонули в ее взрослой руке. Так и хотелось прижаться к ним губами и зацеловывать, не переставая. У Маруси никогда не было внешнего сходства с Ликой. Если только кудрями. У Маруси они были золотистыми, лишь изредка переливались на солнце светло-рыжими прядями. Маруся, единственно светлое, что было у Лики в жизни, ради чего хотелось жить.
Лика помнила ее заливистый детский смех. Маленькая задорная хохотушка... Лика любила подкидывать ее в воздух, а она смеялась и озорным голосочком кричала: «Еще! Хочу еще! Выше!» Смелая открытая ее девочка. Ничего не боялась. Другие дети боятся, стесняются, плачут и маму зовут. А Маруся шла к незнакомцам на руки, всегда улыбчивая, всегда открытая. Ликин ангелочек.
Невыплаканные слезы застилали глаза. А плакать сил не было. Лике хотелось выть от боли, несправедливости, жестокости судьбы. Так не должно было быть. Это неправильно. Несправедливо. Только не с ней. Только не с ее Марусей.
Разрывает душу. Пронизывает болью. Никогда не перестанет. Не затянется рваная рана, хоть латай ее, не латай. Неисцелимая. И быть такой не может. Лика никогда не простит. Никому. Не забудет. Всю жизнь помнить будет. Особенно ублюдку Сергею. Твари этой последней. Ненавидит его. Лика искренне желала ему мучительной долгой смерти, чтобы он сгнил в безымянной могиле
Верила ему. Как она ему верила! Каждому слову его лживому, каждому обещанию. Предал ее, не задумываясь ни секунды. Продал семью за заграничные купюры. И, если на себя Лике однозначно плевать, то Марусю она ему не простит, не забудет.
Ей на плечо села легкокрылая бабочка. Большие невесомые крылья переливались из ярко-бирюзового в светло-салатовый оттенок, а затем и в ярко-сапфировый. Легкая, изящная бабочка... Без семьи, без любви, без вины.
Сергей... Как же сильно его любила. Бредила им. Конечно же, красивый, высокий статный брюнет. Невероятно эффектно ухаживал. А как читал стихи, складно говорил о чувствах. В сравнении с остальными мужчинами, не умеющими красиво ухаживать за женщинами, он выглядел невероятно галантным джентльменом. А как все романтично начиналось! За руки ходили под луной. В первую пору боялся даже притронуться к ней. Своей богиней называл. И было все равно, что не богат. Влюбилась. Всем ради него была готова пожертвовать.
Отцу Лики он сразу не понравился. Но деликатный интеллигентный папа не стал вмешиваться, уповая на благоразумие дочери. Как оказалось, зря... его дочь оказалась полной дурой. Все Сережины красивые слова о любви в конечном итоге оказались пустышкой. Это умение красиво говорить он потом не брезговал использовать в совсем других целях.
Тошнота подступила к горлу при воспоминаниях. Мерзкий скрежет стального ножа ...нет, не в спину, прямо в грудь. Сергей ничего не скрывал. Как до этого пел ей серенады на гитаре о любви, так же, глядя ей в глаза нанес удар... медленно, потихоньку, не спеша, вонзая нож прямо в грудь.
