— Не шатайся по дому.
И как всегда без объяснений вышел из комнаты, оставив Лику в недоумении. И что это сейчас было?
— Слушай, а не одолжишь домработницу свою на парочку дней? Чтоб и мне блинов нажарила, ― недвусмысленно намекнул Баринов о Ликином положении в этом доме, когда оба мужчины зашли в кабинет. Просек, щенок. ― Верну в целости. Клянусь, ― аж руки приподнял, нагло ухмыляясь.
— То есть мало пиз...лей от жены получил. Урок не усвоил, ― хмыкнул Феликс. Не на того напал, гаденыш. О терках Барина и его жены Феликс знал с того момента, как жена лысого упыря взяла под свое управление новый клуб. Позабавила его девчушка. Не ожидал от нее такой прыти. А на вид ― Божий одуванчик, блеклая серая мышь без собственного мнения. Видимо, сильно достали девушку выходки этого наглого гаденыша, раз решилась пойти против мужа. Пока она ничего серьезного, что помешало бы бизнесу Руслана или их общим делам, не делала. Стало быть, Феликс решил не вмешиваться.
Однако об ее угрозах отобрать весь бизнес Барина он наслышан. На личный бизнес Барина ему было пофигу, а вот их общие объекты хрен ей кто отдаст. И вряд ли девчушка осознавала до конца, что именно отбирать у непутевого мужа собиралась. Пока одни только разговоры, вот пускай и поет у себя в клубе. А если реальные действия предпримет, то ее уберут. Хотя Феликс не мог не признать, что Божий одуванчик его позабавила. Решилась на место этого громадного верзилу поставить. Мало кто осмеливался. Оттого Феликс запретил своим людям Барину докладывать о проделках жены, пока он был в отъезде. Стало даже интересно, как теперь напыщенный петух попрыгает!
Завалился без приглашения к Феликсу. Какого черта? Аверманом похвастаться? Или донесли, что не прав он? Феликс даже не надеялся, что у напыщенного щенка мозги на место встали. Уж очень хорошо знал Руслана. Упрямый ослина будет переть до конца. А вот конца Феликс ему и не желал.
— Не твое дело. С женой я сам разберусь, ― недовольно буркнул Барин, раскинувшись в кресле.
— Ты забылся. Это моя территория. И дело, значит, мое, ― что ж они его сегодня все отшить пытаются, на его место ему указать? Его, Феликса?! Как дети малые, ей богу. Совсем оборзели. Умел бы смеяться, заржал бы!
— Феликс... насчет Алисы. Пальцем ее тронете, я всех урою, ― пригрозил Барин, глядя на Феликса исподлобья.
— А ты, сука, на хера ее подставил, а? О жене вспомнил, щенок? ― произнес Феликс очень спокойно, не повышая голоса. Однако от его тона Барин побледнел. Дошло, наконец, до ублюдка, что здесь не шутки шутят, и его жене реально грозит опасность из-за того беспредела, что он наворотил.
— Базар фильтруй, ― не сдавался, все хорохориться пытался Баринов.
— А я фильтрую, Руслан. Тебя ж молить заставят, чтоб ее живой вернули. Ох..л совсем Авермана сюда тащить? Или ты думал, мы на него управы не найдем? Брось это дело, пока не поздно.
— Феликс, я под тобой больше не хожу. Забыл?
— Да, не подо мной. Я думал ― со мной. Рядом. А вот оно как, оказывается.
— Я не сдамся, ― не уступал лысый проныра.
— В долю тебе ход закрыт. С Минаевым нечего воевать было. И из-за кого? Из-за шалавы?! Ты хотя бы имя ее помнишь? Или забыл давно? ― возмутился Феликс.
— Помню, Юля зовут. Она мой человек. Я своих не бросаю. А Минаев ― гнида. Сам знаешь. Не мог я тогда по-другому.
— Про завод забудь, ― отрезал Феликс.
— Ты ж знаешь, что я не отступлю.
