– Это же Ник! Блин, какой он милашка, – заливалась соловьем Комарова, следом зашептались и ее подружки.
– Говорят, они с Ромой Филатовым лучшие друзья. Но Никита — отбитый на всю голову.
– И почему нам не сказали, что будет именно их группа?
– Новиков – недоступная крепость, – пояснила Лилька полушепотом. – Ты либо в его вкусе, либо проходишь мимо. Знаете, сколько девчонок по нему сохнет? Он еще такой весь из себя дерзкий, мрачный. К нему так просто не подкатишь. Вот с Филом познакомиться легко.
– А который из них Фил? – спросила Нонна Черницова, моя одногруппница.
– Его, кажись, нет. Ну, вообще, он вроде встречается сейчас с какой-то замухрышкой, – ответила Синицына.
Откуда только знала о таких подробностях? За собой бы следила, а не за… Как она там выразилась? Замухрышками? Вот, а не за ними. Сама встречается с одним, а спит с Ивановым.
– Да бросит он ее. Пару раз перепихнуться и все на этом, – усмехнулась Лилька.
– Но Новиков огонь, а не мальчик, – добавила Алька Рожкова. Она училась вместе с Женькой и Светкой в одной группе. – Такому если и королеву подашь, может носом покрутить.
Девчонки засмеялись. Так их этот Никита веселил. Правда, смеялись в полголоса, прикрыв рты ладошками. И вообще лишний раз старались отвернуться, видимо, чтобы он не заметил.
– А этим только и подавай местную звезду, – буркнула Анфиска почти мне в ухо.
В конце концов, любопытство взяло вверх, ну я же тоже девочка. Нет, мне не до влюбленных воздыханий, хватит Женьки, который предал, растоптал и теперь ходит с довольной миной. Просто реально стало интересно, что там за парень такой, которому королеву дашь, а он откажется.
Я опустила ногу с турника, поправила леггинсы, и, наконец, повернулась. Только лучше бы не поворачивалась. Сердце забилось, словно баскетбольный мячик, а в ушах зашумело, будто я оказалась на взлетной полосе.
Быть не может…
Несколько раз моргнув, я протерла руками глаза, мало ли, вдруг галлюцинации, однако нет – все взаправду. Там был он – мой незнакомц. Человек, с которым в пятницу потеряла невинность, и чьи ласки до сих пор вспоминала с волнующей нежностью и стыдом, вмиг заливающим щеки.
Он стоял ко мне полубоком, разговаривая с парнями со своей группы. Высокий, выше всех, наверное, широкоплечий, на руках так и выступали венки от накаченных мускулов. Белая майка облегала тело, а черные джоггеры подчеркивали спортивные ноги.
– Ветрова, тоже Никита понравился? – глумливо произнесла Алька, и девчонки снова засмеялись.
А мне на их подколы было наплевать, потому что я не могла даже шевельнуться. По спине прокатилась волна холода вперемешку с диким жаром. На фоне еще кто-то что-то говорил, хотя я уже ничего не слышала. В груди все сжалось от волнения, шея и щеки стали заливаться от стыда, ладони покрылись маленькими капельками влаги. Мне вдруг показалось, все вокруг смеются надо мной, тычут пальцем, шушукаются, осуждают.
Яркой вспышкой перед глазами всплыла наша ночь с этим… Как его зовут? Никита? Вот с ним. Его жаркие поцелуи, мой негромкий стон… Господи! Какой позор! Почему я не подумала, что встречу незнакомца в универе? Что он может учиться здесь, в одном здании со мной, дышать одним воздухом, ходить по одному коридору. О чем я вообще думала, когда позволяла себя целовать?Я, может, и дальше так простояла бы в оцепенении, подобно статуе Свободы, но ребята откуда-то взяли баскетбольный мяч, и давай его перекидывать. По нелепой случайности очередной пас полетел не к кольцу, а в нашу сторону, в уголок, где толпились девчонки.
