- Девушка, вы куда? – передо мной вырастает огромный охранник, которому я как раз носом утыкаюсь в широченную грудь. – Это помещения для персонала, сюда нельзя.
- Извините, я ищу подругу. Её утащил певец со сцены.
- Наверное, вам уже не стоит ждать её сегодня, – он криво усмехается, а мне становится ещё страшнее за Машку.
Пока я лихорадочно соображаю, что делать, парня вызывают по рации, и он немного отходит, потому что мы стоим почти под колонками, и ему не слышно, что там говорят. А я, недолго думая, ныряю за тяжёлую тёмную штору и оказываюсь в длинном, слабо освещённом приглушёнными лампами дневного света, коридоре. Интенсивность грохота басов тут значительно ниже.
Свет хоть и приглушённый, но всё равно приходится сначала зажмуриться. После темноты и разноцветных вспышек зала клуба зрению тут непривычно. И вообще, после гламурной феерии сюда как в зазеркалье попала.
Коридор прямой, виднеется несколько дверей по бокам. Я аккуратно толкаю первую – заперто. Прислушиваюсь. Тишина. За следующей дверью обнаруживаю кладовку с инвентарём, дальше небольшой склад с мебелью. Дохожу до угла и сворачиваю.
И тут наталкиваюсь на него.
Парень стоит, опёршись спиной на стену. Руки в карманах джинсов, затылок откинут, глаза закрыты.
Я резко торможу и застываю. Гул собственных быстрых шагов замирает в пустынном коридоре. Влад медленно открывает глаза и поворачивается ко мне, не отрывая голову от стены. Смотрит несколько секунд, медленно скользя до самых туфель и обратно. Потом расслабленно, лениво, словно хищник, отталкивается от стены и встаёт на ноги ровно.
- Кого-то ищешь? – спрашивает негромко, чуть прищурив глаза. Чёрные полосы грима, что были на его лице, уже стёрты, но тяжёлый, придавливающий к полу взгляд именно такой, как я тогда ощутила со сцены.
- Подругу, - говорю несвойственным мне голосом. Хриплым каким-то. – Где она?
- Я должен это знать? – насмешливо поднимает бровь.
Он действительно высокий. Там на сцене мне не показалось. Парень складывает руки на груди, и я отмечаю, как вздыбливаются у него на плечах мышцы, покрытые татуировками.
- Ты утащил её, - тоже складываю руки, зеркаля его жест. – А нам уже пора домой.
- Сказка на ночь и в кроватку? – мне его издевательский смешок совершенно не нравится.
- Типа того, – отвечаю резко.
Миксаев делает шаг по направлению ко мне, обволакивая своим чёрным взглядом. Не знаю, не могу точно передать, откуда появляется это ощущение. Я каменею, будто кто-то впрыснул мне нейротоксин. Мышцы сковывает, а в голове интуитивным импульсом загорается красная лампа: «Беги!»
Моя суеверная бабушка бы сказала, что у него чёрная аура. Тяжёлая, давящая. Свинцовая.
С большим трудом смаргиваю сгущающийся морок и делаю шаг вперёд, пытаясь его обойти в узком пространстве коридора. Но он делает свой в ту же сторону, перекрывая проход.
- Где Маша? – начинаю злиться. Парень стоит слишком близко, и меня это нервирует.
- Маша, – криво ухмыляется. – Была твоя – стала наша.
Да пошёл ты. Избалованный говнюк, привыкший ко всеобщему обожанию.
- Отвали, – пытаюсь протиснуться. – Придурок.
Выражение лица его резко меняется с насмешливо-расслабленного на злое.
- Слышишь, Принцесса! – он хватает меня за локоть и больно сдавливает, отчего я испуганно охаю. – Не сильно ты борзая?
- Руки убери! – пытаюсь говорить твёрдо, очень надеясь, что мой голос не слышится мышиным писком.
