Матушка всегда меня через-чур опекала. Благо, когда появился младший брат, она переключилась почти целиком на него. Как побочный эффект этого — формат её опеки сменился с навязчивого на тотальный.
— И чего тогда ты так истерила всё это время?! — поразился отец. Удивительный человек. И пара у них потрясающая. Она постоянно такие фортеля выкидывает, а он каждый раз искренне недоумевает отсутствию логики в её действиях. И сколько бы я не объясняла, что матушка просто любит нервы себе потрепать, он не верит: “Кому это может нравиться?”
Я оставила родителей разбираться наедине и решила подняться к себе, переодеться. Служанки, всё это время тенями замеревшие по углам и за дверными проёмами, встрепенулись. Да уж, что у матери получается первоклассно, так это работа со слугами. Персонал нашего замка вышколен донельзя. Дали время нам излить эмоции друг другу, никак не намекали, что мне, порядочной герцогине, переодеться положено и освежиться, как можно быстрее. Но наши слуги знают, что в семействе Туруа иные порядки. Нам важнее не внешний вид, а внутреннее состояние. Редкость для аристократов высшего звена.
— Госпожа желает освежиться и сменить платье? — поинтересовалась моя личная горничная Регина.
— А пока я принимаю ванну, пошли разузнать, где можно найти Дэни, но не беспокой его, — сказала я, уже поднимаясь по главной лестнице к себе.
Лёжа в душистой травяной ванне, я размышляла над событиями дня, точнее всего половины, но какой насыщенной. Пока пересказывала отцу, в голове многое уложилось. И теперь меня больше всего интересовала… я сама. Собственная реакция в некоторых случаях казалась достаточно странной. Опустим моё завороженное поведение рядом с главарём, в той ситуации это было приемлемо, вполне допустимо и понятно. Но вот дальше…
Когда Уильям целовал мне пальчики, я думала не о нём, не об ощущениях, а... о главаре. Пусть мысль прошла через ассоциацию с кольцом, сути это не меняет. Мои пальчики целовал возлюбленный, жених, а я думала о другом, и меня действия Уильяма нисколько не взволновали. Однако сильно расстроило его поведение. Честное слово, если бы его эмоции не зиждились на воспоминаниях о прошлом, я бы подумала, что мне подсунули попаданца в тело моего жениха, столь разительно он отличается от привычного герцога Дариэльского.
Но зато это чётко показало один очень важный аспект. А именно — каким Уильям становится на эмоциях. Мужа и жену на совместном жизненном пути ждёт множество неурядиц и сложностей, даже герцогам не просто приходится. Многие недоброжелатели только и ждут, как бы сделать кому-нибудь из нас гадость. Мы постоянно под ударом. Получается, со временем таких ситуаций, как сегодня, будет происходить всё больше. Готова ли я жить с таким Уильямом? Готова ли я делить с ним и горести, и радости? Откуда эта предательская мысль, что…
Ой, Аннабель! Ну, ты что? Первая же сложность и сразу в кусты? Хотя… и не первая она вовсе. Но раньше Уильям всегда казался взрослее меня самой, более сдержанным и рассудительным. А тут словно в детство ударился. Впрочем, почему словно? Все эти эмоции, наверняка, и обуревали его в тот самый период наиболее острой ненависти к будущему главарю. Герцог действительно нырнул в детские воспоминания, и даже примерял их на себя снова.
Но разве можно винить ребёнка за яркие эмоции, которые из него по сути насильно выбивали, постоянно тыкая в более успешного сверстника. Кто угодно бы не выдержал в такой ситуации. Уж родителей Уильяма я хорошо знаю. Ребёнком ему приходилось тяжело. Наши семьи разительно отличаются.
