— Конечно! Как я мог? Мне ведь только и есть дело, что думать о ваших побрякушках! — раздражённо процедил он.
Небрежный взмах его руки поселил в душе жгучую обиду.
— Куда ты с ней ездил?
— Да что за допросы? Думаешь я помню? — рассердился он.
— Уж попытайся вспомнить, пожалуйста, — настояла я, наблюдая за каждым изменением мимики его лица, будто на подсознательном уровне уже считала, что муж меня обманывает.
Руслан раздражённо отпрянул, откидываясь на спинку мягкого кожаного диванчика.
— Мы работаем вместе, Арина! В последний раз ездили на конференцию, и я подвозил её до дома, потому что было поздно. С чего ты вообще взяла, что браслет принадлежит Камилле?
— Потому что у меня есть глаза, Рус. У неё на ушах серёжки явно из этого комплекта! Неужели не заметил?
— Даже не пытался!
— Тем не менее, подумать и сказать мне сразу, с кем ты мог ехать на нашей машине, ты мог. А не давать мне повод, день за днём накручивать себя. Но нет, ты считаешь, что выходить с Камиллой чуть ли не под руку из лифта, это в порядке вещей. Как я сейчас должна воспринимать всё это? Как бы Борис на это отреагировал?
Руслан глубоко вздохнул. В глазах блеснуло что-то недоброе.
— Я её и пальцем не коснулся, — низким ровным голосом проговорил он. — Но ты знаешь, сейчас я думаю, что в её компании мой обед прошёл бы более комфортно, чем сейчас.
На меня словно ведро помоев вылили. Я застыла, чувствуя, как по коже крадётся неприятный озноб. Обида сдавила горло холодными тисками, что и слова не вымолвить. Медленно отпрянула от стола. Салат так и остался нетронутым, когда я поднялась с места и сдавлено проговорила:
— Тогда не буду портить тебе аппетит, Руслан. Извини, что попыталась донести до тебя то, что меня действительно разволновало и потревожило.
Резко сорвалась с места и ушла, не обращая внимания на его предостерегающий оклик.
Я летела к машине быстрым шагом, не оборачиваясь. Словно надеялась, что чем скорее уеду, тем быстрее пройдёт тупая боль в груди. Спина изнывала от напряжения, колени дрожали, а к глазам поступали слёзы обиды и недоверия. Оказывается, ревность — это дико больно, а чувство безысходности беспощадно подпитывающее огромный ком отчаяния, буквально сбивало с ног. Изменить я ровным счётом ничего не могла, но убивало не это. Убивало пренебрежение Руслана к моим чувствам и эмоциям, с которыми я уже не справляюсь. Его нежелание объясниться, прислушаться к моим словам, посмотреть на ситуацию со стороны. Ему безразлично? Только от одной этой мысли земля уходит из-под ног.
Я открыла дверь со стороны водителя и оперлась на неё руками. Рвано выдохнула и зажмурилась. Добежала, наивная, только легче не стало. Наоборот, ноги совсем ослабли, а болезненные спазмы скручивали меня изнутри до крупной дрожи до всём теле.
Неприятное ощущение чужого внимания подтолкнуло меня сесть за руль. Я не хотела, чтобы кто-то увидел меня в таком состоянии. Завела машину и включила кондиционер. Салон наполнили прохладные потоки воздуха, но мне всё равно было трудно дышать. Я попыталась взять себя в руки и подумать холодной головой. Постаралась самостоятельно найти оправдание своим подозрениям, в которых Камилла путалась с моим мужем. Она никогда мне не нравилась. Наверное потому, что была знакома с Русланом ещё со студенческих лет, и мне всегда казалось, что она знает моего мужа гораздо больше меня. Да, они хорошо общались всегда, когда мы приезжали в дом родителей, подшучивали друг над другом, но никогда прежде я не видела в её внимании к Руслану того, что увидела сегодня.
