Боже, неужели я сделала еще хуже и еще быстрее толкнула подругу в его объятия? Я не знала, что делать и как быть, ведь передо мной прямо сейчас совершалось это гнусное предательство, а я мучилась от беспомощности и не могла никак повлиять на это.
– Хочет побыть валютной шлюхой – пусть побудет! – жестко проговорил Миша.
Пока я мучилась, терзаясь от неведения и молясь, чтобы подруга не сделала этот шаг, а поскорее вернулась ко мне, пропустила тот момент, когда атмосфера на вечеринке несколько изменилась.
В воздухе отчетливо повисло некое напряжение.
Участники вечеринки в большинстве своем, прекратив веселые беседы, смотрели в одном направлении. И я проследила за их взглядами.
В тот же миг мое сердце прошибло ребра. Один раз и еще раз. Как безумное заскакало за грудиной, причиняя мне сильную боль.
Их было пятеро, необычной наружности, не похожие на парней из высшего общества. Их стиль одежды; небрежные движения; надменные, холодные взгляды – все отличалось.
Выглядели, как одинокие волки, временно сбившиеся в стаю, ради общего дела.
Незнакомцы во главе с Игнатом излучали своими дикими взглядами открытую опасность, вызывая у людей неконтролируемое волнение, возможно даже страх и желание спрятаться.
Игнат внимательно оглядел людей и, когда нашел свою цель – меня, решительно двинулся.
Я максимально незаметно опустила телефон под стол и набрала номер Ульяны. А теперь понадеялась, чтобы она взяла трубку и услышала наши голоса.
«Пожалуйста! Пожалуйста, ответь!» - взмолилась и Богу, и Уле.
Краем глаза заметила, как товарищи Игната молча двинулись в разных направлениях, внимательно рассматривая гостей отеля и богатое содержимое столов.
– Е-ба-ать! Какие мы тут все важные собрались! – прокомментировал один из них.
Другой, заняв свободное место, пальцем поманил девушку:
– К папочке садимся на колени. Пошевеливайся!
Этот отморозок никак не отреагировал, когда заметил страх на лице девушки из-за того, что его руки совершенно бесцеремонно обвили ее талию. Напротив, ему нравилось вызывать немой ужас у людей и пользоваться этим преимуществом.
Третий парень, подняв бутылку шампанского, громко присвистнул:
– За пятьдесят косарей вискарь хлобыщут! Братан, это я забираю, у меня такого еще не было!
И ведь никто из нас не нашел в себе смелости сказать хоть слово против. Наблюдая вживую (не по новостным каналам о разбойных нападениях) за настоящими отморозками, которым были чужды совесть и мораль, мы лишь покорно молчали, забившись в углы, как трусливые мыши.
Когда Игнат приблизился и замер напротив нашего стола, я отвлеклась от его страшных друзей и внимательно посмотрела на него в ответ.
– Д-да? – мой голос позорно дрогнул, но я прокашлялась и привела эмоции под контроль. – Милый Игнатик, какая встреча! Что забыл в наших краях? Я думала, ты не любишь такие пафосные вечеринки?
– Где моя Ульянка? – от его такого холодного, мертвого голоса у меня внутри все задрожало. Я не узнавала его сейчас вот такого мрачного, дикого, с обезумевшим взглядом, горящим яростными эмоциями.
– Ульянка? А вы разминулись, она уже поехала домой.
К моим губам при этом была намертво приклеена самая сексуальная улыбка, призванная дурманить разумы всех парней без разбора, однако мой хитрый ход нисколько не помог. Игнат продолжал меня жестко проламывать, продавливать взглядом, желая сломать.
– Да? Прекрасно, если так, – будто бы равнодушно кивнул он, согласившись с моим враньем. А затем посмотрел сквозь купол на окна отеля. – Я думаю, никто не будет против, если я здесь похожу.
