Ты не воскреснешь - страница 22

Несколько парней тут же замертво рухнули в траву, подняв облака пыли и песка. Дрожащий воздух наполнился дымом и воплями неудачников, нахватавших раскаленных стальных шариков и пуль. Те, кто не был ранен и сохранил способность обороняться, успели залечь и открыли ответный огонь. Наши разведчики, которые проскочили засаду, попытались вернуться и ударить НОАКовцев в тыл, но потеряли почти половину своей группы, отступили и окопались. Наши пулеметчики с самого начала очень удачно растянулись по краям и смогли отсечь китайцев от наших флангов, так что мы относительно спокойно определились с обстановкой, распределили укрытия и надавали тумаков особо буйным пуляльщикам, чтобы не жгли патроны почем зря.

По количеству «треска» и вспышек с противоположной стороны было ясно, что народу с той стороны немного. Скорее всего, это была успевшая перегруппироваться часть того дружного коллектива, что мы выпихнули с завода. Но лежать в траве среди ошалевших от засухи пауков и змей, и ждать, пока у аборигенов выйдет бэ-ка, нам совсем не улыбалось. За спиной тикали часики, а это к особой усидчивости не располагало. Будь ситуация немного покомфортнее, я бы, говно вопрос, предпочел прокатиться на чужом горбу. Но такими темпами вполне можно было остаться на корм местной фауне. Так что, немного поерзав на пузе и поглядев на то, что творилось вокруг, я на четвереньках, стараясь не подставить голову под пулю, поскоблил к Вильнюсу, неся ему в клювике рационализаторской предложение.

Вильнюс лежал на пузе в небольшой балочке, старательно контролируя то, что контролю поддавалась чуть меньше чем нихрена. Взвалив на себя неблагодарное бремя командира, теперь он хлебал повалившее на нас дерьмо по полной. Я подобрался к нему, плюхнулся плечом на склон укрывшего нас кювета и заглянул в его украшенные сеточкой воспаленных сосудов глаза.

– Поправь меня, если я заблуждаюсь, босс, – начал я, отплевываясь от поднятой моим приземлением пыли. – Мы в говне?

Он ничего не ответил, только продолжил играть желваками, не зная как выплеснуть накопившийся гнев.

– Если все так печально, давай я пробегусь у них по тылам, – закинул я ему удочку. – Все равно, в случае чего, ты ничего не потеряешь. Чего зря сидеть всем скопом?

Вильнюс покрутил головой, оглядывая свою паству, и пытаясь как можно быстрее прокачать имевшиеся варианты. Расклад у него, судя по всему, получался не особо оптимистический.

– Давай, – наконец согласился он. – Все равно все тут подохнем…

– Не подохнем…

За моей спиной поднял пыль приземлившийся рядом с нами Рамирес. Парень был возбужден, но на удивление собран. Мне это понравилось, я даже решил, что он не настолько безнадежен, как можно было подумать.

– Просто надо шевелить задницами, а не высиживать яйца, как долбаные пингвины! – продолжил он за меня. – Пошли меня с Лазарем, босс…

Я покивал головой, соглашаясь с парнем. Вильнюс посмотрел на нас своими покрасневшими от пыли и напряжения глазами, кивнул и принялся гавкать на наших колдырей.

По сигналу весь наш народ долбанул по кустам, в которых сидели НОАКовцы, а я с увязавшимся за мной Риком на хвосте рванул в заросли, забирая в сторону, и заходя по крутой дуге к аборигенам во фланг. Как это ни странно, мы не спалились, и наш рассчитанный на глазок маневр удался. Ведущие плотный огонь китайцы прохлопали нас с Рамиресом, и мы с ним кое-как вышли на нужное направление. Аккуратно раздвигая тонкие высушенные до состояния соломки бамбуковые стебли и чертову траву, мы двинулись по направлению к позициям НОАКовцев. Но едва мы погрузились в гребаные заросли на пару десятков метров, как почти сразу столкнулись с их фланговыми дозорными. Их было всего двое, совсем еще пацаны. Но это грозило нам потерей единственного преимущества, которое у нас было, что, в свою очередь, отправляло весь наш план с фланговым обходом прямиком в сортир. В сущности весь мой расчет был основан только на внезапности и скорости.