Ты пахнешь как любовь - страница 5

– Вас что-то не устраивает, я понять не могу? – Она одним пальчиком опускает очки, которые носит исключительно для имиджа, и спрашивает деловито. Мы отмалчиваемся и хихикаем: всем все нравится. – Вот и отлично! А теперь, Яна, рассказывай, что натворил твой мудак.

Все сразу поворачиваются ко мне. В целом у нас так всегда происходит. Окружающее нас место – антураж для наших сплетен. Не то чтобы мы очень любили хоккей или с удовольствием ходили смотреть на звезды в планетарий. Меняем место, чтобы жизнь казалась ярче, а по факту просто болтаем о своем, так сказать, о женском.

– Он мой жених, – напоминаю я. Это делаю уже больше на автомате, чем его защищаю.

– Это не мешает ему быть мудаком, – закатывает Катя глаза. – Вообще не понимаю, что ему не нравится. С ним рядом такая красотка, а он… Боже, у него же всегда красное лицо, на что он надеется вообще?

– Красное лицо? – начинаю я хихикать, едва сдерживая смех. Отчего-то мне становится так забавно от этой фразы, что искренний хохот рвется из груди, заставляя под веками собираться слезы. – Серьезно?

– А ты не замечала? – удивляются Юля с Алей. – Он же буквально рак!

И я перестаю сдерживать хохот, потому что по гороскопу он и правда Рак. Это забавляет меня настолько, что я забываю и про хоккей, и даже про то, что вообще-то пришла сюда без настроения.

– Я сейчас умру, – говорю, задыхаясь от смеха и стирая слезы с уголков глаз. Спасибо, я не додумалась рисовать стрелки сегодня. – Не самый большой его недостаток, конечно.

– Согласна, – кивает Мира, откуда-то уже выудившая блеск для губ и зеркало и поправляющая макияж, – помимо красного лица у него смешно короткие пальцы. Как он вообще пальцами-то этими справляется…

– Не то чтобы у него все пальцы такие, – хихикаю все еще и по привычке таки отстаиваю жениха перед подругами. – Меня все устраивает.

Хотя глупо говорить такие слова, когда у нас уже пару месяцев совершенно нет секса. Глупее всего то, что девочки об этом знают.

– Он наконец-то тебя трахнул? – Мира даже перестает красить губы, спрашивая. Моя любимая прямолинейная подруга. Качаю головой отрицательно, смысла врать нет, по мне видно. – Ох… и не спорь тогда с тем, что он мудак, а просто рассказывай.

– Я закатила скандал, – сдаюсь я. Краем глаза замечаю, что на льду уже что-то происходит, но на этих мужиках столько одежды, что словно и не так уж хотелось на них отвлекаться, – потому что утром он, как обычно, не обращал на меня внимания и не слушал. Сама не знаю, что нашло, но я выхватила у него телефон и кинула на стол. Он взбесился, прижал меня к стене и высказал мне, что я жалуюсь от дурости, если коротко. Якобы деньги есть, что мне еще надо.

– Секса, мать твою, – закатывает Катя глаза. – Почему до него не доходит?

– Потому что он му…

– Хватит, Мир, мы поняли! – перебиваю. – В общем, физически больно не сделал, но напугал. Ну и… неприятно, конечно, было. Ничего нового, короче, – отмахиваюсь и не хочу продолжать дальше. – Давайте смотреть игру.

– Нет, и все-таки красиво, – вздыхаем, выходя из ледового.

– Да… такие они мощные! – прикусывает губу Мира. – Прям как…

– Твой бывший? – смеемся все дружно, когда подруга в ответ закатывает глаза и показывает нам средний палец. – Ладно, молчим! Куда дальше?

Мы решаем пройтись по магазинам. Во мне играет какой-то детский протест: раз он сказал купить себе платье, чтобы успокоиться, то с чего вдруг я должна отказываться-то?