Я обратила глаза к небу, испустила скорбный вздох и, ни к кому конкретно не обращаясь, одними губами прошептала: «Больше не могу».
– Дин, я все видела, – шикнула женщина и, отбивая пальцами по столешнице популярный мотивчик, с чувством пропела. – Нет кро-ови в моем чре-еве, оди-ин лишь алкого-оль.
– Боже, какой пошлый отстой, – манерно воздев руки вверх, простонал Ким и привалился к спинке плетеного кресла. – Кто это придумал?
– Это я придумала. Только что, – подхватив с тарелки причудливо сложенную салфетку, одним движением размотала и швырнула себе на колени. – Давайте же начинать. Соль, текила, лимончик, а потом и кальянчиком пыхнем.
Ким метнул в ее сторону неодобрительный взгляд, но от комментариев воздержался, а мне стало дурно от одной только мысли о возможных последствиях. Видимо, свою норму я с успехом перевыполнила вчера, от резкого запаха спиртного желудок взбунтовался, и вяло поковырявшись в салате, я отставила тарелку. Уткнувшись в толстовку на сгибе локтя, опустила лоб на столешницу и безвольно обмякла.
– Божечки! – голос подруги завибрировал где-то над ухом. – Чем обязаны?
Мне было абсолютно плевать, с кем она разговаривала, я не могла не то что поднять голову, даже повернуться к гостю лицом. Диван прогнулся под чьим-то весом, бедро окатило горячей волной, по коже пробежали мурашки. Я отсела подальше.
– Дина, Вам плохо?
Я вздрогнула, напугавшись чуть ли не до икоты. Пульсирующая боль в висках усилилась, пот ручейками заструился вдоль позвоночника. Меня словно ударили под дых, выбив из легких весь воздух. Придушенный крик рвался из горла, однако я только невнятно промычала: «Мне не плохо, мне очень х*рово».
– Дина, Вам нужна помощь?
– Голубчик, не разочаровывайте меня, – Катька, похоже, раскинула свои ловчие сети. – Оставьте девушку, она просто устала. Лучше выкурите с нами трубку мира.
Ну и хорошо, пусть развлекаются. Мне-то что?
Нижняя губа задрожала, и я прикусила ее до крови, попав клыком в старую ранку. Обида жгла слезами, как в детстве в песочнице, когда мама отнимала любимую куклу и отдавала соседской Машке.
– Вы действительно этого хотите?
– Чего хочу? Я же не ответила!
Не хочу. Не могу!Паршиво.
Беспомощная перед толикой простого сочувствия, я собрала волю в кулак, сорвалась с места и выбежала на улицу, не в силах выносить опасную близость. Опасную для меня. Амир ринулся следом, поймал за предплечье и развернул к себе.
– Дина, я не мог вчера уделить Вам должного внимания. Сегодня хотел бы исправить упущение. Если Вы, конечно, не против.
– Я против. И вчера была. И сегодня.
Улизнуть, исчезнуть, отгородиться – так проще. Проще до омерзения. Если честно, я солгала: мне хотелось, чтобы кто-то приласкал и утешил просто так, потому что плохо и грустно, и сказал, что все скоро наладится. Я стыдилась себя, своих мыслей, желаний, и эти противоречивые чувства вносили сумятицу в сердце.
– Вот уж навряд ли. Я ничего о Вас не знаю и никуда не поеду. Шарм полон маньяков.
– Дина, я не заманиваю конфеткой или пушистым котенком…
Опухшее лицо запылало, тяжелые веки нависли над слезящимися глазами. Уставившись на фигурную брусчатку, я молилась богам, которых только могла вспомнить.
Пусть он не заметит, и я не буду ругаться матом до конца месяца.
– Хотите, подвезу до отеля? Мне кажется, пешком идти долго.
– Я. Не. Поеду, – проговорила почти по слогам.
– Дина, я просто хочу помочь.
