Ты пахнешь звездным небом. Книга 1 - страница 32

Вручив гардеробщице короткую потрепанную шубейку, я в гордом одиночестве поковыляла в зал, кое-как сохраняя равновесие на высоких каблуках. Помещение было оформлено отвратительно. Дешевенькие даже на мой непритязательный вкус гирлянды вразнобой свисали с потолка, огромные серебристые звезды едва не задевали макушку. Неизгладимое впечатление производила огромная елка, с пола до потолка унизанная копиями стодолларовых банкнот. По центру столов, накрытых белыми скатертями с золотыми узорами, громоздились композиции в матовых зеленых бутылках: сосновая ветка в искусственном инее со стеклянной шишкой.

За праздничным боем курантов последовали традиционные поздравления, поцелуи и сомнительные признания в любви. Майонез в салатах поплыл, бутерброды с икрой засохли, горячее стало холодным, стулья засыпало бумажным конфетти, бокалы и графины подернулись радужной пленкой. Ведущий – провинциальный массовик-затейник – сыпал пошлыми шутками и развлекал гостей дурацкими конкурсами. Убого и скучно. Я отсиживалась в уголке, тоскливо подпирая голову кулачком, и кончиком ногтя отколупывала блестки с елочной игрушки, едва не плача от безысходности.

Мы похожи, как же мы похожи: фальшивый блеск снаружи, а внутри – хрупкая пустота.

Поддатый Марат потащил меня танцевать, пару раз наступил на ногу и обвинил в неуклюжести. Алкоголь, бурлящий в крови, духота, тесные туфли, боль в ноге, безвозвратно испорченное платье (которое, кстати, взяла напрокат) – на душе и так скребли кошки, а это явилось последней каплей. Я взорвалась.

– Если я так омерзительна, на хрена здесь со мной, а не с обожаемой Стеллой?!

Вопрос застал мужчину врасплох: он позеленел и отшатнулся, опустив глаза в пол. И дело было вовсе не в том, что Валеев так уж дорожил нашими отношениями, просто он всегда остро реагировал на любой негатив в свой адрес, не в силах принять собственное несовершенство. Марат психанул, схватил мой клатч со стола и вытащил из кошелька все купюры, а затем испарился, ни с кем не прощаясь.

И пускай я давно поняла, что он – подлая тварь, захлебнулась отвратительным чувством вины. Почему? Потому что не проглотила очередное хамство, позволила в кои-то веки заявить о себе, чем разозлила спутника жизни.

Динка, дура набитая! Куда теперь пойдешь? К родителям?

Просидев минут тридцать в полной прострации, я заняла денег и поехала домой на такси, надеясь, что Валеева там не окажется. Пальцы тряслись так отчаянно, что смогла вставить ключ только с четвертой попытки, предварительно поваляв по грязному коврику. Дверь не открылась, была заперта изнутри на вертушку. Один или вместе с любовницей? Кто его знает…

Я названивала на сотовый и домашний, пока батарея не разрядилась, с остервенением вдавливала кнопку звонка, стучала кулаками и каблуками. Безрезультатно. Упрямо просидев до рассвета в темном подъезде с шубой под пятой точкой, без кошелька и телефона, я страшно замерзла и рванула к подруге (и почему не додумалась раньше?). Катерина, отправив очередного любовника с миром, получила в подарок девяностометровую квартиру с уютной террасой и видом на Серебряный Бор. Помня о ее сумасбродстве – она вполне могла психануть и заявиться из отпуска раньше, потерять ключи или попросить срочно что-то забрать и привезти, куда скажет, – я на всякий случай всегда таскала заветную связку с собой.

Я забрала свои вещи только к концу новогодних каникул. Валеев соизволил впустить на один час, строго контролируя любую мелочь, которая выносилась из малогабаритной двушки. Удовлетворенная и загорелая, подруга великодушно предложила переехать к ней