Я начал задумываться, как же мне привлечь её внимание. Я часто заходил в те места, где она могла быть, пытался завести разговор с её подругами, надеясь, что они расскажут ей о моём интересе. Я даже начал больше уделять времени своему внешнему виду, чтобы произвести впечатление. Но всё это казалось тщетным. Она оставалась такой же недоступной, как и в первый день.
Время шло, и я всё больше погружался в свои мысли о ней. Я начал замечать, что другие девушки стали для меня неинтересны, я не искал с ними общения, всё время думал только о ней. В этом интернате, полном новых лиц и возможностей, я вдруг понял, что нашел нечто большее, чем просто мимолетные увлечения. Я начал осознавать, что хочу не только её внимание, но и её сердце.
Я был одержим ею до безумия. Каждый раз, когда она оказывалась рядом, или даже просто попадала в поле моего зрения, я чувствовал, как внутри меня разгорается нечто неуправляемое. Это было не просто физическое влечение, как с другими девушками, с которыми я имел опыт. Я жаждал не только её тела, но и её души, её улыбки, её смеха. Я мечтал о том, чтобы ощутить сладость её губ, которые казались мне невероятно притягательными. Она была для меня как загадка, которую хотелось разгадать, а ощущение, что я уже видел её раньше, не покидало меня.
Это было странное чувство, словно мы были связаны чем-то большим, чем просто соседство. Мы жили в одном интернате, и между нами была всего лишь тонкая стена, что сильно меня раздражало. Я мог легко завести отношения с другими девушками, но с ней всё было иначе. Я смотрел на неё с жадностью, как будто она была единственным источником света в моём сером мире. Я представлял, как раздеваю её глазами, надеясь, что она поймёт, насколько сильно я её хочу. Она, в свою очередь, часто отворачивала взгляд, как будто стыдилась моих пристальных глаз. Это было одновременно мило и мучительно. Я замечал, как к ней подходили другие парни, слышал, как они приглашали её на прогулки, просили номер телефона.
Каждый раз, когда это происходило, во мне закипала волна злости и ревности. Я не хотел признаваться себе в этом, но не мог сдерживать свои эмоции. Я не понимал, как другим удалось создать такое впечатление, что она доступна, и как будто невидимая нить связывала её только со мной. Я стал проявлять свою собственническую натуру, давая понять всем вокруг, чтобы они держались от неё подальше.
Иногда мне удавалось перекинуться с ней парой слов. Я старался делать ей комплименты, говорить, какая она милая, когда улыбается, как её смех наполняет комнату теплом. Я говорил, что никогда в жизни не встречал таких красивых, как она, и наблюдал, как она смущается, когда мой взгляд останавливался на её лице.
Эти моменты были для меня невыносимо ценными, как редкие драгоценности, которые я бережно хранил в своём сердце. Я мечтал о том, чтобы однажды она ответила мне взаимностью, чтобы мы смогли преодолеть эту стену между нами и стать чем-то большим, чем просто соседями в интернате. Эта надежда придавала мне сил, даже когда всё казалось безнадежным.
В какой-то момент она начала явно игнорировать меня, словно я был призраком. Каждый раз, когда я пытался привлечь ее внимание, она отворачивалась, что вызывало у меня бурю эмоций. Я понимал, что это не просто игра – она действительно не хотела со мной общаться, и это злило меня до предела.
