И минуты не проходит, как я слышу чьи-то лёгкие торопливые шаги. Обхватив колени, кладу на них голову, надеясь, что меня не заметят.
Но шаги приближаются.
— Эй, ты как? — обращаются на английском.
Я поднимаю голову.
Надо мной стоит девушка. Она не такая лощеная и ухоженная, как те девочки, которых я видела сегодня. На ней, как и на мне, нет этого дурацкого красного пиджака, навевающего мысли о театральных креслах. Она красивая, пусть мешковатая одежда и скрывает ее фигуру. Русые волосы собраны в хвост, из макияжа только тушь и подводка, а взгляд полон жалости.
— Ты была там? — догадываюсь я.
— Да, — кивает она.
Вздохнув, я прячу лицо в ладонях.
— Вот отстой, правда? — спрашиваю с раздражением.
Девушка садится рядом и толкает меня в плечо. Я выпрямляюсь и вижу ее протянутую руку.
— Все нормально, с кем не бывает. Я Луиза, но все зовут меня Лулу, — она приветливо улыбается. Ее зеленовато-карие глаза искрятся теплотой.
— Евгения, — отвечаю на рукопожатие, немного удивленная ее участием.
— Прости? — девушка морщит лоб.
— Юджиния, — переиначиваю на ходу.
— О, Джинни! Только не расстраивайся! Они же придурки, что с них взять. Но Ивонн, конечно, та ещё дрянь!
Я даже улыбаюсь. Мне так понравилось ее «О, Джинни», сказанное очень искреннее, что я едва не продолжила: «...поздравляю с поступлением на Гриффиндор».
Но затем моя улыбка гаснет. Серьёзное выражение лица Луизы несколько настораживает.
— Какая еще Ивонн?
— Та рыжая бестия, которая подставила тебе подножку, — объясняет Луиза.
— Подножку?! — я прыскаю. Настолько нелепо это звучит. — Мы что в пятом классе?
— Да я сама видела! — для большей убедительности Лулу несколько раз кивает.
— И что я ей сделала?
Девушка многозначительно хлопает ресницами.
— Это у тебя нужно спросить.
— Я без понятия, — пожимаю плечами, пытаясь вспомнить, о какой именно рыжей бестии говорит Луиза. — Я ее даже не разглядела. Ладно. Проехали. — Я всё-таки склоняюсь к мысли, что не было никакой подножки, а всему виной моя природная грация. — Я в порядке. Иди в класс, Луиза. Тебе влетит, что ты тут со мной возишься.
— Ничего подобного! — протестует девушка. — В Истерне большое значение уделяют психологическому комфорту. Короче, если директриса узнает, что было в классе мадам Лэмберт, той мало не покажется. Так что не парься. Как насчёт хот дога? У нас куча времени до следующего урока, а здесь неподалёку есть классное проверенное местечко. Или ты хочешь вернуться на французский?
— Нет, я очень хочу хот дог!
— Тогда я схожу за нашими сумками и попрошу пропуски у Лэмберт. Навру, что у тебя паническая атака и тебе надо на воздух.
Представляю лицо Тамбова, когда он это услышит. А, впрочем, какая теперь разница. Я и так опозорилась.
— Ладно.
Внутри прокатывается волна облегчения. Мне не нужно возвращаться в класс прямо сейчас.
Через несколько минут мы с Лулу покидаем Истерн – огромный особняк в викторианском стиле. Сразу за коваными претенциозными воротами поворачиваем налево, где в тени вязов и клёнов минуем длинную аллею. Запах наступающей осени ощущается здесь намного сильнее. Затем заросли неожиданно заканчиваются, и мы оказываемся на широкой улице.
— Это Дом Правосудия, — Лулу кивает в направлении огромного здания из серого камня с портиком. Его стены украшены головами рычащих львов. — А вот и мистер Сосиска.
Я смеюсь, увидев продавца-мужчину у тележки с хот догами. Лулу спрашивает, какой именно я хочу хот дог. Я пожимаю плечами.
