– Не могла предупредить? – вздыхает и нервно трёт лоб.
– Я хотела, но ты был… занят, – отвечаю и поджимаю губы.
Когда вышла в холл, решила предупредить его, что отлучусь на полчаса, и пошла в сторону ресторана, но Денис сидел с той девушкой, которая была у него в номере пару дней назад. В принципе, я могла бы подойти, но внутри царапнула ревность и, развернувшись, я пошла, куда собиралась.
– Ты видела меня с Викой, – не спрашивает, констатирует. – Глупая, пошли, – берёт меня за руку и тянет в сторону лестницы. – У меня с ней ничего нет. Уже нет, – произносит, но мне легче не становится.
– Ты не обязан оправдываться, – вопреки проговариваю.
– Но тем не менее, – спокойно отвечает. – Прости, но десять лет я не был монахом, – от этих слов тоже не проще, но я не имею права что-то говорить.
– Я понимаю, – сдавленно говорю.
– В общем, я поменял номер на двухкомнатный, Егор с Юрой уже ждут нас там, – меняет тему, и это, наверное, к лучшему. – Ты сейчас берёшь Егора, и вы едете покупать всё нужное, ребёнку ни в чём не отказывай…
– Денис, не стоит, – перебиваю его.
– Так, – тормозит у двери в номер. – Я не люблю повторять дважды, но с тобой я делаю это уже в третий раз. Пожалуйста, никаких "не надо", "не стоит", "я сама" и так далее, ясно? – я киваю в ответ. – Надеюсь, – вздыхает и стучит в дверь.
– Босс, – на пороге появляется Юра.
– Едешь с ними, куда скажут, – приказывает, заходя внутрь. – Егор, – зовёт сына, и тот выходит из комнаты. – Смотри на папу, – проговаривает и опускается на корточки. – Всё, что ты видишь в магазине, всё, что тебе хочется, показываешь маме, и она покупает, хорошо? – ребёнок кивает, но я своего сына знаю. – Отлично, езжайте, – встаёт на ноги и поворачивается ко мне.
– Что сказал Саша? – интересуюсь я.
– Об этом не переживай, всё по плану, – отмахивается от меня, и, с одной стороны, я не хочу переживать, но с другой – не могу.
И не зря, потому что Гриша не сдался.
***
Когда кажется, что твоя свобода маячит на горизонте, не спеши радоваться. Как бы не старался Денис убедить меня в том, что я совершенно свободный человек, у меня не получается почувствовать эту свободу. Наоборот, постоянное ощущение, что я связана, вернее, скована оковами. Тугими кандалами, которые впиваются в кожу, причиняя боль.
Заявление о разводе мы написали, да только не всё так просто. Когда один из супругов не хочет разводиться, дело отправляется в суд. И там опять же, если один не согласен, судья даёт три месяца на размышление. А когда у вас общий несовершеннолетний ребёнок, то всё ещё печальнее. Денис злится, потому что он не планировал так долго задерживаться в нашей глуши. Он и так уже слишком много времени и нервов потратил на меня и мой брак.
Не знаю, каким образом, хотя догадываюсь, но юрист Дениса ускорил процесс, только Гриша не явился. Он вообще исчез, никто его не видел и не знает, куда он делся. Подозреваю, что он делает то, что ему говорит Сафонов. У Гриши соображалка не так хорошо работает, я-то знаю его много лет.
В основном я стараюсь слушать Дениса и не злить его, скорее всего, на автомате. Сложно менять привычки после стольких лет, выходит всё само собой. Даже тот завтрак, когда сын сдал нас с потрохами, сказав, что мы не садимся за стол, пока глава семьи не сел сам. А что я могу сделать? У моих родителей так было принято, потом с Гришей, и мне казалось, что у всех так и что это нормально.
