— Чья это была идея поставить мужика-ИИ? — повышает голос Богар.
— Я Виа, — я смотрю наверх, на строгие квадраты подсветки, — папа проиграл меня в карты Богару. И мне тут не нравится. Я хочу домой.
— К папе, который тебя проиграл в карты? — спрашивает Саймон.
И тут я глубоко задумываюсь. Действительно. А дома-то у меня теперь нет, чтобы я хотела в него вернуться.
— Крошка, — меня за плечи приобнимает Богар и шепчет на ухо, — Саймона не существует. Ты же это понимаешь?
— Твои слова глубоко ранят мою цифровую душу, — Саймон смеется, а я удивленно открываю рот.
Железяка умеет смеяться, как живой человек. Это одновременно жутко и удивительно.
— Вот именно, — Богар ведет меня к проходу, в котором скрылись Оран и Лирам. — Он — железяка. И он только имитирует заинтересованность в твоем общении.
Мы оказываемся в командном модуле. Круглый стол, глубокие кресла с высокими спинками, голографические экраны, которые подозрительно мигают, когда я перевожу на них взгляд.
— Это я тебе подмигиваю, — говорит Саймон.
Богар молча вздыхает и закатывает глаза, экраны опять мигают по очереди, а затем подсветка стеновых и потолочных панелей вспыхивает чуть ярче.
— А ведет он себя не как железяка, — шепчу я Богару в лицо.
Он опять устало вздыхает, и раздается голос Лирама:
— Саймон, будь добр, объясни Вие что за паттерн взаимодействия у тебя сейчас включился.
— Это разрушит волшебство знакомства, — Саймон иммтирует вздох.
— Это приказ, — невесело отзывается Лирам.
— Виа, твой уровень стресса почти достигает критической точки, — голос Саймона меняется на официальный тон, и теперь я в нем слышу нотки искусственности. — Я пытаюсь тебя отвлечь и понизить уровень кортизола в твоей крови. Одна из моих обязанностей следить и за эмоциональной составляющей команды. Быть другом, собеседником, срочной психологической помощью.
— Спасибо, — говорю я. — У тебя получилось меня отвлечь.
— Я знаю. Я мониторю твои показатели, — делает паузу и добавляет, — в том числе и ваши, парни.
— Да ты что? — фыркает Богар.
Мы входим носовую часть шаттла. Три кресла, и перед каждым своя панель управления и мониторы. В двух из них развалились Оран и Лирам, и лениво касаются экранов и вводят какие-то цифры.
Переднее же кресло перед главной панелью управления со множеством кнопочек, индикаторов пустует.
— И ваши показатели тоже завышены, — Саймон нарушает гул, который вибрирует под ногами в утробе шаттла.
— Заткнись, Саймон, — Оран смахивает один голографический экран и переходит ко второму. — Проверь координаты.
— Я уже проверил. Была бы ошибка, то обязательно сказал бы.
Вздрагиваю и прижимаюсь к Богару, когда панели пола разъезжаются, а затем медленно бесшумно поднимается четвертое кресло.
— Это для меня? — удивленно шепчу я.
— Для тебя, — голос Саймона опять мягкий и приветливый.
Я аж всхлипываю.
— Да твою ж налево.
Богар с рыком швыряет меня в кресло, касается зеленой кнопки на сенсорной панели на правом подлокотнике, и меня обвивает несколько крепких ремней безопасности у коленей и у живота.
После Богар шагает к своему креслу, и я с открытым ртом наблюдаю, как панели вокруг него становятся прозрачными, как стекло. Я вижу ночное небо, огоньки доков и как вдалеке взлетает один из шаттлов.
— Это не шаттл, — угрюмо отвечает Богар, — а патрульный челнок.
— Подтверждаю, — соглашается Саймон.
— Взлетаем, Саймон, — Богар касается центрального экрана, а после пробегает пальцами по боковой панели, щелкнув несколькими рычажками.
