Кадзуя, видимо, не обратил внимания и ушел вперед.
– Что такое?
Начинался час пик, и поток пассажиров заметно вырос.
Куросэ что-то сказала, но за шумом толпы я не разобрал ни слова.
– Прости, что?
Она опустила глаза и помотала головой. Ей хотелось что-то сказать, но она просто запрыгнула на велосипед и уехала.
А я, кажется, догадался, в чем дело. Наверняка влюбилась в Кадзую. Она же сказала, что ей «стало интересно». Видимо, стало интересно, что он за человек, вот она и записалась с ним в один кружок. За Кадзуей с давних пор табуном увивались поклонницы, поэтому, подозреваю, Куросэ и хотела задать мне пару-тройку вопросов.
Когда девушка скрылась из виду, я нагнал друга, который уже ушел вперед. Думал сказать ему про чувства Куросэ, но потом решил, что это не слишком тактично, и молча встал с ним в очередь на посадку.
Дома я проглядел в интернете вакансии. Мне осталось жить всего-то три месяца. Я гадал, чем их занять, и в конце концов решил, что надо позаботиться о маме, поэтому придумал завести щенка. Уж не знаю, утешит он ее или нет.
Вчера мы наткнулись в телевизоре на передачу о животных, и мама обмолвилась, что хотела бы собачку. Я прикинул, что накоплю на питомца за два месяца, а остаток денег станет подспорьем для моих похорон. Вообще, что-то я за всю жизнь ничем не помог маме. А так – не самый плохой конец. Поэтому я заинтересовался вакансиями.
– Привет! Я дома! – устало крикнула из коридора мама.
Она у меня медсестра и по выходным еще в ресторане подрабатывает. У нас мало денег, поэтому после школы я думал сразу устраиваться на работу, но мама убедила, что сначала надо окончить университет. А пока работала на износ, чтобы скопить нужную сумму[10]. Ну ничего: через три месяца этот груз с нее спадет и станет полегче. От моей смерти всем будет лучше.
– Привет. Я думаю на подработку устроиться. Можно? – спросил я, спускаясь к ней в столовую, где мама уже раскладывала продукты, которые закупила к ужину.
– Зачем? Что так внезапно?
– После уроков заняться нечем.
– Гм. Ну тогда, наверное, можно? – Мама принялась резать лук.
– Спасибо. Тогда со следующего месяца не давай мне денег на карманные расходы.
– Хорошо, не буду.
Я порадовался, что сделал хоть что-то осмысленное, и остался поболтать с мамой, пока она готовит ужин. Мы с ней давненько толком не разговаривали.
Три дня спустя разыгралась непогода, и я решил добираться до станции на автобусе. В стекле над моей головой отражались цифры 82.
По дороге мы опять миновали того мальчонку с портфелями. Я его узнал в основном по зависшему над ним числу. Сегодня он шел один, закутавшись в дождевик. Я отвел глаза от тяжело топающей по лужам фигурки и стал смотреть вперед сквозь лобовое стекло автобуса.
На станции встретился с Кадзуей.
Когда мы вышли на платформу, он воскликнул, широко улыбаясь:
– О, вон она! Привет! Или правильнее – сто лет, сто зим?
Это он заметил одну девочку из другой школы. Не уверен, как правильно называется прическа как у нее, вроде – короткое каре. Правильные черты лица и вообще самая что ни на есть красавица. Обычно она добиралась до школы на велосипеде, но в дождливые дни предпочитала поезд. Кадзуя всегда заглядывался на миниатюрных и тихих девчонок. С этой он в первый раз заговорил весной, и с тех пор они время от времени болтали. Еще один пример того, чему у него можно поучиться. Я уже спрашивал, как ее зовут, но напрочь забыл. А поскольку видел я ее только в определенную погоду, то про себя прозвал Девушкой Дождя.
